Развод и три босса
Шрифт:
Я внезапно лечу, а через мгновение оказываюсь в таких родных, знакомых руках.
В голове проясняется, и я с изумлением смотрю в лицо Ильи, спокойное, только в глазах огонь неудовлетворенной жажды крови и тревога за меня:
— Ты как, Эмик?
Я пытаюсь ответить, но не получается никак, смотрю на него, улыбаюсь… И провожу пальцами по колючей щеке.
— Небритый опять… — шепчу едва слышно.
— А, да… — улыбается он белозубо, и в уголках глаз такие привлекательные появляются морщинки, — только с дороги… Хотел заехать
— Как ты узнал? — я не завершаю вопрос, потому что вижу уже ответ на него.
Рядом с лицом Ильи появляется еще одно, и я думаю о том, что дура редкая, ненаблюдательная. И это в моей профессии — огромный минус.
Как я могла не заметить, насколько они похожи? Как не могла понять, что они — родственники? Что с моей головой вообще?
Иван, муж Людмилы Вячеславовны, с очень редкой у нас в стране фамилией Иванов… Иван Сергеевич Иванов. Начальник службы безопасности всего огромного холдинга, родственник главного акционера… Родственник. Брат, наверно.
И только я, полностью погрузившаяся в свой расколовшийся на части мир, не смогла заметить этого сходства между ними, не смогла соотнести одинаковые отчества и фамилии.
Мало ли у нас Ивановых?
Вот и еще два: Иван Сергеевич Иванов и его брат, Илья Сергеевич Иванов.
Тот самый главный акционер, похоже, очень весело проведший время, с легкостью дуря мозги и без того не особенно хорошо соображающей на стрессе мне.
Осознание произошедшего как-то болезненно отдается в глаза, я не могу больше смотреть на этого обманщика, и на второго обманщика тоже не могу смотреть… И вообще, кто из тех, что находились все это время рядом со мной, был честен?
Людмила? Нет.
Колесников или ИИ? Возможно… Они тоже пешки в этой игре.
Я отворачиваюсь, смотрю на окружающий мир, это хотя бы не так больно.
Илья, воспользовавшись моей слабостью, несет прочь от места событий. А я рассматриваю последствия этих событий: валяющихся по всей поверхности детской площадки боевиков Лисовского, самого Лисовского, с воем прижимающего к носу тряпку, там, судя по количеству крови и деформированному лицу, все печально, а восстановление будет длительным. И нет, мне не жаль его.
Еще на площадке присутствуют мужчины в скромном камуфляже, без опознавательных знаков. Они шустро пакуют боевиков Лисовского в машины под негодующие охи и вздохи мамочек с детишками. Похоже, все произошло настолько стремительно, что никто не успел никуда убежать.
Илья ловит мой затуманенный взгляд, скользящий по движущимся фигурам, поясняет немного смущенно:
— Тут, понимаешь, центр города… Надо было тихо. Вот мы с Ванькой отвлекли, а ребята потом быстренько всех повязали. Чтоб без лишнего шума и пыли… Эмик, ты испугалась? Сейчас до машины и в больничку… Ты почему мне о ребенке не сказала? Я чуть не помер, когда Люда позвонила и попросила помочь нашему эйчару, которую преследует муж-бандит. А она беременная. И слушать никого не хочет.
Голос Ильи звучит теперь с укоризной, и я, не веря услышанному, перевожу взгляд на него.
Щурюсь, стараясь глазами передать все свое возмущение наглым обманоми попыткой перевалить с больной головы на здоровую.
Но Илья только вздыхает и прижимает к себе крепче:
— Ну все, все… давай к врачу, а потом поговорим… Поговорим же?
Теперь в его интонациях появляется неуверенность, и меня это странным образом удовлетворяет и чуть-чуть примиряет с действительностью.
Отворачиваюсь и закрываю глаза.
Фиг я с тобой заговорю, пока не обдумаю ситуацию.
— Эмик… Ну не дуйся… Эмик…
Он несет меня все быстрее, в голосе тревога, противоестественно ласкающая мое уязвленное самолюбие. Вот никогда не думала, что во мне столько бабского, честно.
Но, оказывается, в определенные моменты жизни мы все немного сходим с ума.
Примем это, как рабочую версию.
А этот обманщик пусть помучается. Не все же мне страдать, пытаясь придумать, как его, бедолагу, спасти от жуткого бывшего мужа.
Глава 35. Теперь в семье
Глава 35. Теперь в семье
Мне эта тема с братьями, сватьями, кумами и кумовством всегда казалась дикой.
Допустим, для меня троюродный брат, сын двоюродной тётки — вообще никто. Я даже фамилию его не знаю.
А у ребят с юга все по-другому. У них кума кума троюродного брата, с соседнего хутора — очень важная особа в жизни, глава каждого застолья. Это я про Людмила Вячеславовну и ее родню многочисленную. ИИ ведь тоже ей каким-то троюродным племяшом приходится, вот и радела за него.
А в составе акционеров холдинга сплошь Ивановы… Почему мне это не казалось раньше странным?
Ну, семейный бизнес, бывает…
Может, наоборот, правильно держаться за свою кровь?
Каким образом я в свои тридцать два оказалась без родственников и хороших знакомых? Как неправильно надо прожить жизнь, связаться с Борей Лисовским, чтобы какая-то Людмила становилась тебе, в итоге, близким человеком? И переживала за тебя больше, чем подружка близкая?
Да я и сама хороша, много я о Мирочке переживала? Много сделала для того, чтоб помочь? По-настоящему, а не просто притаскивая баулы с едой и пересылая деньги?
Я сижу в своем кабинете, потому что на половине пути до больницы опомнилась и наотрез отказалась туда ехать.
Голова больше не кружилась, силы вернулись, наверно, злость их пригнала, не знаю. Но я в жесткой ультимативной форме заявила, что мне надо на работу. Собрать вещи и уволится к чертям.
Илья не стал отговаривать.
Спокойно приказал водителю поворачивать к офису.
И не успела я мстительно подумать, что как-то легко он сдался, как услышала, что он по телефону разговаривает с врачом и приглашает его в офис… Посмотреть беременную жену.