Развод. Цена твоей любви
Шрифт:
Галя резко тормозит, оборачивается. В ее взгляде читается вопрос.
Надежда, что девушка может помочь мне мелькает в груди, но тут же гаснет. Доводится Гале, попросить о помощи против мужа — будет совсем глупо с моей стороны. Я не настолько наивна, хоть и почти отчаялась.
Хотя… я не сомневаюсь, что муж просто так не вернет мне дочь, а видео, где он спит сразу с двумя девушками, или свидетельство одной из них могли бы склонить суд в мою пользу. Как там говорят? В борьбе за опеку все средства хороши?
За размышлениями теряю счет времени, помогает очнуться только
— Инга Павловна, — девушка с прищуром смотрит на меня.
Открываю рот, но не успеваю ничего сказать, как слышу трель стационарного телефона. Один взгляд на него и все внутри ухает вниз. На маленьком узком экране высвечивается внутренний номер Марка.
Он что чувствует, когда я пытаюсь найти компромат против него?
Раздражающий звон резко прекращается, но через мгновение раздается вновь.
Вздыхаю.
Опускаю взгляд на дочку — малышка сладко спит.
Черт. Тянусь к телефону, снимаю трубку, подношу ее к уху.
Мне не удается даже слова сказать, как слышу рык мужа:
— Живо зайти ко мне и проект лекарства от кашля отправь мне на почту, — следом раздаются короткие гудки.
Отнимаю трубку от уха, смотрю на нее, хлопая глазами.
Что это сейчас было?
— Инга Павловна, — негромко произносит Валя, но я все равно вздрагиваю, — я могу идти?
Перевожу взгляд на девушку, медленно киваю, все еще пытаясь понять, что могло случиться.
— Все доброго, — Валя не ждет другой моей реакции, выходит из кабинета так быстро, как может.
Остаюсь одна с малышкой на руках. С минуту сижу, не двигаясь, после чего подтягиваю к себе ноутбук. Хотелось бы, конечно, проигнорировать приказ мужа, но все-таки он звонил мне по работе. А вот ее потерять мне совсем нельзя. Набираю в грудь побольше воздуха, бужу ноутбук, после чего сохраняю проект и отправляю его Марку.
Аккуратно приподнимаю дочку, которая мирно посапывает. Снова смотрю на телефон, мотаю головой и направляюсь на второй этаж. По дороге стараюсь нигде не задерживаться, нехорошее предчувствие рождается в груди. Стараюсь его игнорировать, но получается. Вдобавок дочка на руках, начинает слишком часто шевелиться. Поэтому, стоит мне войти в приемную, передаю малышку Ольге Петровне, надеясь, что Маришка поспит еще хотя бы немного, а сама захожу в кабинет Марка.
Муж тут же поднимает на меня взгляд. Его брови нахмурены, а в глазах пылает плохо сдерживаемая злость. Желудок болезненно скручивается, но я перебарываю страх и подхожу к столу мужа.
— Что случилось? — выдавливаю из себя, останавливаясь у кресел для гостей.
— Да, случилось, — отчеканивает муж. — Как ты вот это объяснишь? — Марк поворачивает ко мне экран, где на одной стороне открыт желто-зеленый лист с флаерами и лозунгом нашей будущей рекламной компании, а с другой стороны — точно такой же лист, но в оранжевых цветах наших конкурентов.
Глава 14
Смотрю на экран и не могу поверить своим глазам. Колени подгибаются. Я едва успеваю нащупать кресло и плюхнуться в него. Дышать удается с трудом. Взор словно пелена застилает. Приходится пару раз моргнуть, чтобы снова
— Как такое могло произойти? — тяжело сглатываю, переводя непонимающий взгляд на мужа.
Не чувствую ни рук, ни ног. Тело словно онемело.
Пустота в груди начинает разрастаться. Обида и боль наполняет каждую клеточку тела. Постепенно начинаю осознавать, что мой проект “ушел” в другую фирму.
— Это я хотел тебя спросить, как такое могло произойти? — строго произносит муж, откидываясь на спинку офисного кресла.
Свожу брови к переносице. Смотрю на Марка. Не понимаю, что он от меня хочет услышать. Озарение больно бьет по голове. Неужели он думает, что это я слила информацию? Или еще хуже… что я его украла у наших конкурентов?
Сердце разгоняется в груди. Мне приходится несколько раз сжать и разжать кулаки, чтобы не сорваться и не разгромить стол своего мудака-муженька!
— Инга, ты ответишь на вопрос? — Марк начинает злиться по-настоящему: хватает подлокотники, настолько крепко стискивает, что его костяшки белеют.
Шумно выдыхаю.
— Я не знаю, что сказать, — цежу.
Я, правда, не знаю, что случилось. Это же… это мой главный кошмар!
— Не знаешь? — хмыкает Марк, с силой разжимает руки, складывает их на груди. Узнаю этот жест — Марк всегда так делает, когда пытается сохранить самообладание. — Не знаешь, говоришь? Ты хоть представляешь, что сейчас произошло?
— Конечно, понимаю — мой проект украли. Вот что произошло, — повышаю голос, вдавливаю себя в спинку кресла, чтобы усидеть на месте. — Проект, который я разрабатывала, последний месяц, ушел нашим конкурентом, — слезы обиды наполняют глаза, но я кусаю губу, не даю им пролиться.
Отношение Марка ко всему отдается болью в теле. Он же мой муж, разве не должен быть на моей стороне? Почему Марк на меня нападает? Почему?! Это я здесь пострадавшая сторона.
— Похоже, ты не поняла, что только что произошло, — Марк отталкивается от спинки кресла, ставит локти на стол, переплетает пальцы, смотрит на меня поверх них. В глазах мужа мелькает гнев такой силы, которую я еще ни разу не видела — мурашки ужаса бегут по позвоночнику. — Ты поставила под угрозу сделку, которую я сейчас веду!
Все внутри ухает вниз.
— Как? — выдавливаю из себя, во все глаза глядя на мужа.
— Как?! — Марк резко вскакивает на ноги. Его офисное кресло с грохотом ударяется о стену. Вздрагиваю, но глаз от мужа не отвожу. Слежу за тем, как Марк быстро огибает стол, останавливается рядом со мной. Смотрит мне прямо в глаза. Пристально, пронзительно, и, кажется, даже с небольшим презрением. Под его грозным взглядом хочу сжаться до точки или лучше раствориться в воздухе, но могу лишь просто сидеть и стараться не дрожать. — От того, какой успех на рынке будет иметь наш последний разработанный препарат, зависит, на какие условия согласятся поставщики! — Марк начинает расхаживать туда-сюда. — Сейчас они требуют полную предоплату, но я пытаюсь выбить для нас процент от продаж с дальнейшим пересмотром условий. Если рекламная кампания провалится… — муж не договаривает, но этого и не нужно.