Развод. Игра на выживание

Коваль Лина

Делаю ей комплимент, и мы немного болтаем.

Когда Арина уходит, а глаза Арсения отлепляются от её стройной фигуры, он резко качает головой и возвращает серьезное выражение лица: - Так. Брачный договор. Стоит знать, чего ты хочешь в итоге?! Подумай по поводу компании. Что ты будешь с ней делать? Как распоряжаться своим имуществом? В некоторых случаях, действительно целесообразнее просто принимать ежемесячное жалование. Его размер определяется в дополнительном соглашении. Таким образом, бизнес не вымирает,

не требуется его реорганизация и, как результат, не падает уровень прибыли. А ведь это также отразится на достатке ваших детей.

– Да, - киваю. В этом есть рациональное зерно. – На разделе бизнеса настаивает мой папа. Когда муж только начинал свой путь в роли предпринимателя, отец одолжил ему деньги. Пять миллионов. Со временем Богдан, конечно, их вернул. Но папа искренне считает, что большая часть Газснабкомплекта принадлежит нам… мне. Так как без денег Шацких Даня бы не справился.

– Доказать всё это будет очень сложно, Ян.

– Я понимаю, - задираю голову к потолку. – Спасибо, Арс. За всё. С адвокатами папы я не чувствую себя защищенной. Никогда бы не подумала, что встретимся в таких обстоятельствах.

– Я тоже, - задумчиво произносит. – Но, может, это и к лучшему? Я видел очень много пар, которые тянут с разводом годами, Яна. Приходят к этому решению, когда тотально друг друга не переваривают и являются больше врагами, чем супругами.

Долинский отпивает чай, который доставила его помощница, и озадаченно обводит взглядом красивый чайник на подносе.

Его лицо становится непроницаемым, будто он вспомнил что-то личное.

– Все надо делать вовремя, Яна. В том числе разводиться.

Глава 19. Яна.

– Я не хочу ехать к Жанне, у них скучно и надо сидеть с прямой спиной за столом, - заявляет дочь, сложив руки на груди. – Я хочу к папе.

– Я тоже к папе бы лучше поехал, - пыхтит Ваня, пристегиваясь в детском кресле.

Водитель отца невозмутимо придерживает заднюю дверь автомобиля.

– Папа сегодня тоже занят, - отвечаю детям.

– Ты с ним будешь? – Маша взвизгивает от радости.

– Не знаю.

Естественно, Богдан будет на дне рождения у Наташи. Это ведь в первую очередь его друзья. С Яриком Даня служил в армии, а я познакомилась с Котовыми только на нашей свадьбе.

Не скажу, что с Натой у нас завязались теплые отношения. Мы скорее приятельницы. Они часто приезжают к нам на праздники. Один раз даже в отпуск ездили семьями, но, если честно, мне было не совсем комфортно, так как я приверженец дневного отдыха.

Отпускной жаворонок, как смеется Богдан.

В путешествии я привыкла встать пораньше с утра, вкусно позавтракать и поскорее отправиться на пляж или на экскурсию по окрестностям. Вечером поужинать, желательно в красивом ресторане, и спокойно прогуляться по набережной.

Нет, конечно,

я не зануда. Но каждую ночь кутить в барах – не моё.

Наверное, именно поэтому мы и не подружились с Натой.

После того как недовольные дети уезжают, возвращаюсь в дом, прохожу на кухню и загружаю посудомойку. За окном припекает осеннее солнышко, и я задумчиво осматриваю наш внутренний дворик.

Наш.

Это слово за десять лет настолько прочно село в мою голову, что сейчас ошалело вырывается при каждом удобном случае.

Наверное, в разводе самое ужасное - эта мучительная автозамена.

Не наш внутренний дворик, а мой.

Не наш дом, а мой.

Мой.

Холодное слово из трех одиноких букв.

Задерживаю дыхание, чтобы затормозить подступающие слезы.

По прошествии времени плакать уже не хочется беспрерывно. Боль словно вулкан иногда выплевывает огненную лаву и требует разрядки.

Ната планировала свой очередной день рождения за полгода. Они с мужем арендовали небольшой ресторан в центре и разослали приглашения.

Когда Даня принес его, я не очень обрадовалась, отнеслась равнодушно. А сейчас искренне благодарна сегодняшнему дню, потому что он даст возможность увидеть мужа.

Поднимаюсь на второй этаж, набираю воду в ванну. Прикрыв глаза, расслабляюсь в облаке белоснежной пены. После этого растираю тело полотенцем и наношу на кожу увлажняющий лосьон.

Волосы полирую утюжком так, чтобы они ниспадали ровным блестящим полотном. Макияж чуть ярче, красная помада. Духи чуть агрессивнее.

Сегодня хочется быть такой.

Дерзкой.

Свободной?!

Нет. Свободной быть совершенно не хочется.

Долго смотрю в открытый ящик для белья. Красивые комплекты… сексуальные, откровенные, как тогда…

Воспоминания больно бьют по щекам, поэтому хватаю обычные бесшовные слипы и резко захлопываю ящик.

Натягиваю новое платье, купленное в очередном порыве шопоголизма. Оно шелковое, красивого кофейного оттенка, с небольшой отделкой из кружева на подоле и в зоне декольте.

Рассматривая себя в зеркале, вдеваю в уши серьги с внушительными бриллиантами и долго изучаю прозрачную подставку с обручальным кольцом.

Обычный тонкий ободок из красного золота. К платью совершенно не подходит.

Усмехаюсь от кольнувшей сердце догадки.

Это кольцо, так же, как и наш брак, и сам Богдан, абсолютно не сочетается с моей жизнью. Но я все равно… без оглядки, как и десять лет назад, упрямо нацепляю его на безымянный палец.

Делаю селфи в гардеробной, отправляю его Вере в мессенджер.

«Как я выгляжу для встречи с без пяти минут бывшим мужем?»

Дополняю сообщение хихикающими смайлами и получаю ответ от подруги:

«Самое то. Огнище. Соболев в обморок упадет.»

Улыбаюсь.