Развод. После…
Шрифт:
Блевать от себя хочется, но… я ведь не сделал ничего, что могло так повлиять на состояние Ляльки.
– Макс? – знакомый голос доносится как из другой реальности. Но отмахнуться от него хочется. Ох, как все не вовремя сегодня.
– Ксения. Ты что здесь делаешь? – перевожу взгляд на сестру. Та вовсю разглядывает Олю. Хмурится, даже кривится.
Не успеваю ответить, бывшая жена выбегает из ресторана, оставляя шлейф духов, которые откидывают меня в прошлое.
– Ты опять себя в ту же яму закапываешь? Забыл, что пережил? – спрашивает, вгоняя
Глава 8. Оля
Не помню, как убегала из ресторана, как доехала на такси до дома. Даже как по лестнице поднималась тоже не помню.
Все в каком-то коматозном состоянии было, плыло и вращалось вокруг, но я уверенно стояла на ногах. Хотя скорее уверенно бежала. Подальше от того ресторана, бывшего мужа и его сестры, которая теперь невесть что обо мне подумает.
Захлопываю за собой дверь и, не разуваясь, спешу на кухню. Наливаю полный бокал воды и выпиваю его жадными глотками. После вина еще очень пить хочется. Ну, и пожар под ребрами потушить, он только вряд ли тушится таким способом.
Внутри все тикает, клокочет, словно сожрать кто-то пытается. Противное ощущение, но вместе с тем усиливается непроходящая дрожь, стоит вспомнить, как на меня смотрел Макс.
Его черные, как угли, глаза прожигали мою кожу с шипением, оставляя корявые края и доходя до самых глубинных секретов.
Это пугало, завораживало и хотелось прям там кинуться ему в объятия и по-настоящему просить его о помощи. Не знаю, в чем именно она бы заключалась. Но… он бы понял. Я уверена.
Стягиваю с себя ненавистную в данный момент водолазку, снимаю джинсы, колготки – да, не очень романтично и сексуально – и закидываю их в дальний угол.
Одежда пропиталась его запахом насквозь, до самых тонких и незаметных ниточек. Я сама пропиталась как губка, ничего от меня не осталось.
Принимаю душ и трусь очень жесткой мочалкой, стараясь смыть с себя и воспоминания этого вечера, и фантомный аромат его бессменной туалетной воды.
Ужасное состояние, болезненное какое-то. Колотит как в лютый мороз, а вода теплая, даже горячая.
Что ж так плохо-то?
На кухне завариваю крепкий чай и ловко кручу телефон в руках. Пальцы все стерла от постоянных вращений.
От простреливающих мыслей раскалывается голова. Хочется отмотать этот вечер и все-таки не ходить. А я, дура, зачем-то пошла у него на поводу.
И Ксения… она же точно все неправильно поняла.
Господи, клубок снова запутывается.
– Привет, Ксюш, – решаюсь набрать сестру бывшего.
Нужно объясниться.
– Ольга? – голос, полный неожиданности.
Цепляюсь за разумные мысли, которые все-таки обитают у меня в голове и с нажимом произношу:
– Ты можешь ко мне приехать? Я бы очень хотела с тобой переговорить, – на одном дыхании произношу и зависаю в ожидании ее ответа.
На том конце мертвая тишина.
Под кожей скапливаются пузырьки воздуха и стремительно передвигаются
– Ладно. Могу сейчас.
Выдыхаю и улыбаюсь. Камень с плеч еще не упал, но мне значительно легче.
– Да, сейчас было бы отлично.
Не прощаясь, сбрасываем звонок одновременно. Высылаю ей сообщение с адресом и откидываю телефон.
На часах почти одиннадцать вечера. В такое позднее время еще не принимала гостей. Но ждать следующего дня не смогла бы. Меня кто-то отчаянно подгоняет сзади, спина чешется от этих жалящих касаний.
Ксения приезжает спустя полчаса в той же одежде, в которой была в ресторане. Сразу оттуда ко мне?
Сердце клокочет от волнения.
– Я ненадолго, – коротко говорит, разуваясь и осматривая небольшую прихожую.
После развода мы продали нашу просторную трешку, и чуть позже я купила скромную однушку в спальном районе зато не так далеко от центра.
– Чай? Кофе? Есть коньяк, – решаю как бы пошутить. Хотя в таком состоянии я тот еще шутник.
Несмотря на то что нахожусь на своей территории, мне неуютно, я не чувствую комфорта и… власти над ситуацией.
– Давай кофе. Все равно ночь не спать, – безразлично отвечает, присаживаясь на стул.
– Почему?
– Работы много.
– Помню, ты работала раньше в фармацевтике?
– Хм… полгода назад я уволилась оттуда. Теперь работаю в другой отрасли.
Наш непринужденный разговор о прошлом, настоящем все равно пахнет чем-то невкусным. Мое любопытство напускное, а ответы Ксении настолько завуалированы, не терпится быстрее закончить разговор.
Зря ей тогда звонила. Мне не нужно было спрашивать у нее про Макса и вообще лезть с этими дурацкими папками. Я виновата в том, что с каждым днем моя жизнь крутится в обратном направлении.
– Слышала, что сейчас государство активно поддерживает заводы по производству калийно-фосфатных удобрений?
Сглатываю большой глоток чай, чуть не подавившись. Он как горькая полынь стекает по стенкам гортани, в горле першить начинает, а глаза предательски слезятся.
Странный разговор. Очень. Не то чтобы я хочу про масштабные скидки в “Золотом яблоке” говорить, но удобрения? Серьезно?
Семья Кречетова всегда была поехавшей, но настолько?..
– Да, что-то слышала.
Оскар говорил с кем-то по телефону о таких заводах несколько раз. Но об этом умалчиваю. Мы не подруги, чтобы я стала откровенничать и упоминать своего жениха в присутствии сестры бывшего мужа.
– Ну вот я работаю теперь в компании, владеющей несколькими такими заводами.
– Круто! Поздравляю.
Снова глоток. Чая осталось на дне, а я никак не начну разговор.
Оказывается, это сложно – говорить о том, что тебя волнует, особенно когда сложно сформулировать мысль, вьющуюся беспрестанно в голове.
– Так зачем ты меня звала, Оля?
– Поговори с братом, чтобы перестал меня донимать, – резко произношу, истекая потом от напряжения.
В глаза ее впечатываюсь, стараясь считать реакцию и эмоции.