Развод. Уходи навсегда
Шрифт:
Когда выходили из зала суда, так случилось, что я оказалась лицом к лицу с бывшим мужем.
– Я счастлив как никогда в жизни! – пафосно заявил он мне, запрокидывая голову.
Такой детский и глупый жест…
– Рада за тебя. Разреши пройти, – спокойно ответила, стараясь не смотреть в его глаза.
– Ты не понимаешь! Наконец-то я просто счастлив! Я в трёх шагах от своей цели! – горячился бывший муж.
– Ты счастлив, что развёлся со мной, и что Данилка будет жить не с тобой? Так зачем тогда ты так отчаянно судился со мной?
– Ты ещё пожалеешь! – зло прошипел Владислав, и чуть ли не оттолкнув меня, первым вышел из зала.
Что с ним творится?
Тридцать вторая глава
Я смотрела вслед решительно уходящему по длинному коридору Владиславу со сложным чувством. Злость, что душила меня прежде, прошла. И страх отступил. Обида улеглась ядовитым дёгтем на дно души.
Я понимала, что с моим бывшим мужем что-то не так. Он не в порядке. Он странно себя ведёт. И, по-человечески, наверное, нужно было что-то сделать. Хотя бы сказать свекрови.
Но я как представлю, какие выводы железная Ираида сделает из моего звонка и какими последствиями мне это грозит, всё человеколюбие по отношению к Владиславу испаряется как туман.
– Аркадий Владимирович! Нам нужно переговорить! – обратилась я к адвокату.
– Всегда к вашим услугам! Давайте только не здесь, – откликнулся он, излучая довольство, улыбаясь и тоже глядя вслед моему бывшему мужу.
И отчего бы ему не улыбаться? Большое дело удачно завершено в нашу пользу. Благодаря в том числе и его профессионализму. Всё складывается, как и планировали. А, возможно, и лучше, чем хотели.
Вышли из серого и монументального здания суда, и я увидела, как нервно газанул со стоянки на своём автомобиле Владислав. Он и машину теперь водит по-другому. В другой манере. Вон как счастье его прижимает. Придавило плитой. Прямо терпения нет!
Суд располагался недалеко от моей съёмной квартиры на углу Светланова и бульвара. Рядом с отделением полиции. Напротив школы.
Вокруг высотные дома на приличном расстоянии друг от друга. Если есть какая кафешка, то около метро или в сторону центра.
Это нужно отвлекаться, добираться, терять время, которого и так нет.
Мне ведь ещё возвращаться на работу. Хотя бы к четырём успеть и поработать пару часов!
Аркадий Владимирович помялся рядом со мной на пороге, придерживая свой портфель, предложил добраться до проспекта Вернадского и там зайти выпить кофе и поговорить, но я отказалась.
– Собственно, разговора на три минуты. Что тянуть? – я зябко поёжилась вопреки своим словам и продолжила, – мне моя подруга, жена одного из партнёров мужа, рассказала занимательную историю. Я вначале хотела промолчать, но всё-таки, подумав, решилась вам всё выложить. Думаю, что эта информация пригодится при разделе имущества.
– Похвальное желание! – оживился адвокат.
Я
Но за эти минуты я продрогла до костей. Меня ощутимо трясло. То ли от нервов, то ли от холода.
Ещё я попросила адвоката подробно разъяснить решения суда по Данечке. Позднее, когда я успокоюсь и прочту эту бумагу раз пять-семь для лучшего усвоения.
Меня волнует вопрос – как и когда я должна обеспечивать Данилу соответствующие условия, и не прицепится ли бывший муженёк со встречным иском. Всё-таки съёмная квартира – это, наверное, не то, к чему привык мой сын по мнению суда.
Мы договорились завтра в обед пересечься для более обстоятельного разговора. Аркадий Владимирович грозился всё подробно мне разжевать, показать, чего именно мы добились, и донести до меня наши дальнейшие стратегические планы.
А я, в свою очередь, тоже хотела обсудить с адвокатом, что на суды по разделу имущества я ходить не буду. Одни нервы с моей стороны и никакой пользы.
Отстранённо наблюдать процесс у меня не получается, встречаться с бывшим спокойно я тоже не могу, так зачем себя мучить?
Напишу ещё одну доверенность на Аркадия Владимировича и перестану сидеть на заседаниях словно свадебный генерал.
– Вы очень хорошо держались в этот раз на суде, Вероника! Когда команда вашего бывшего мужа начала предъявлять доказательства вашей несостоятельности как матери и вашего неучастия в жизни сына, я боялся, что вы не выдержите, – сказал мне напоследок юрист.
В этот момент я уже садилась за руль своего автомобиля. Нормально адвокаты там на суде боролись. И нормально меня там придавило. От души.
– Я, честно сказать, просто не слышала и не понимала, что они там все говорят, – устало улыбнулась я адвокату и захлопнула дверь.
Скорее включить печку!
Что же так холодно-то?
Зима, что ли?
Сидела в прогревающейся машине на парковке перед Никулинским судом и смотрела на начинающийся на углу бульвара Раменский парк. Бывший лес. С оврагами и, кажется, ручьём-речушкой.
Я помню, когда мы только начинали жить вместе с Владиславом, то ездили в этот парк кататься на лыжах по январскому свежему снегу среди кружевных берёзок и покрытых инеем и лёгким снегом травинок. Былинки возвышались над сугробами мохнатыми шерстинками, и воздух пах восторгом.
И губы болели от поцелуев.
Он был таким нежным со мной. Обходительным. Казался то взрослым и серьёзным, то умилительно юным.
Бесшабашным и неустроенным.
Так хотелось его обогреть. Устроить быт. Согреть теплом семьи.
Вот и стала потихоньку ему второй мамой…
В февральской изморози сегодня голые чернеющие деревья парка производили гнетущее впечатление. Тем более в начинающихся сумерках.
Корявые ветки буреломом неухоженных растений виднелись сразу за дорогой. Было стыло и сыро.