Развод. Уходи навсегда
Шрифт:
Всё настроение, желание торжества и предчувствие праздника осыпалось с меня осколками. Тоненькими иголочками стеклянного крошева оседая в горле при вдохе. Стало холодно. Будто не в тёплом зале, а на морозном ветру нахожусь.
– Добрый вечер, Владислав! – повернула голову и посмотрела на бывшего мужа.
Да. Жизнь проехалась по нему изрядно. Лицо землистого цвета, глаза лихорадочно блестят. Да и под глазами мешки. И весь какой-то несвежий.
Что, кипенно-белые сорочки теперь не в чести? Разонравились?
–
– Из-за тебя Иришка потеряла наших детей. – проскрежетал он сдавленно сломанным голосом.
– Влад! Окстись! При чём здесь я? Не сходи с ума! – возмутилась я.
Что за чушь? В чём ещё он меня обвинит?
– Ты пожадничала с квартирой, и это подкосило, стало ударом для и без того слабой Иришки. – глухо в ладони проговорил мой бывший муж.
– Так ты же купил ей домик, разве это не утешило твой нежный цветочек? – не сдержалась, вставая.
Хватит с меня. Слушать бред, что висит ломтями на ушах этого сумасшедшего, я не намерена. Эти домыслы не касаются меня.
– Откуда ты знаешь про дом? – тут же подозрительно зыркнул на меня Владислав, вставая из-за стола и перегораживая нам с Яром путь.
Ярослав напрягся. Я положила ладонь на его предплечье и успокаивающе сжала пальцы.
– Ирина Андреевна в больнице сейчас? При таком сроке выкидыш опасен. Торопился бы ты к ней лучше. – проговорила я, глядя на набычившегося бывшего и не желая конфликта.
– Ирочка дома, зачем ей в больницу? Она меня гонит уже давно и видеть не может! Даже обнять не даёт! – поднял на меня больные красные глаза бывший муж и припечатал, – всё из-за тебя!
– Влад! Ты с врачами говорил? Или только со слов своей орхидеи? Если у неё выкидыш двойни на таком большом сроке, то она может умереть от потери крови! Вызывай скорую, а не жуй сопли по ресторанам! Ты меня удивляешь! И дай пройти! – повысила я голос, – ты ещё драку в ресторане устрой!
Шагнула навстречу побелевшему бывшему мужу, и он отступил от меня шаг назад, глядя куда-то над моей головой.
– Кстати, а была ли беременность, Славик? – ухмыльнулась я, проходя мимо.
Честно признаться, Владислав отступил не от меня, а от Яра, но могу же я принять это на свой счёт!
Я неслась к выходу как ракета. Как очень-очень злая ракета. Приняв от Ярослава верхнюю одежду, я выскочила на улицу и хлебнула прохладного весеннего воздуха.
Внутри всё клокотало и дрожало.
Что за идиотизм, и как долго он будет продолжаться? Как можно быть таким дураком? Меня распирало в стороны. Я и злилась на Влада и, к моему изумлению, мне было стыдно. Стыдно, что была замужем за ним? Или что Владислав довёл себя до такого?
– Я не понимаю! За что он так ненавидит меня? – не выдержала я и высказалась, взмахнув руками.
Ярослав взял меня под руку и провёл к автомобилю. Помог сесть, достал с заднего сиденья плед и укрыл мне колени. Захлопнул двери и, обойдя перед капотом машину, сел на водительское сиденье. Включил подогрев сидений.
– За то, что он поступает с тобой как
– Зачем нужно было делать это так отвратительно? Что я ему сделала? – уже тише спросила я, кутаясь в куртку.
Хотелось тепла.
– Ты не стала просить его остаться. Не стала бороться за него, – усмехнулся Яр и пожал плечами.
– Я просто ушла, – продолжила я его мысль.
– И он считает, что ты бросила его, – Ярослав взял мои вновь озябшие пальцы в ладонь и поднёс их к своему дыханию.
Согревая.
– Смысл бороться за внимание и любовь взрослого человека? Если он решил, что не любит, и я не нужна, так пусть плывёт. К нужной и любимой! Если начал действия, то это значит, что он принял решение, – я действительно не вижу смысла в этой борьбе за любовь.
Любовь нужно строить, а не бороться. За неё или с ней…
– Так это со взрослыми. Влад хотел, как ребёнок, чтобы его умоляли и уговаривали. Просили. Он не терпит сильной и равной женщины рядом. Ему нужно чувствовать себя сильнее и умнее, – усмехнулся Ярослав.
Автомобиль мягко тронулся с места, постепенно разгоняясь и вписываясь в поток машин. Никому не мешая, и в то же время не уступая своей позиции. Уверенно. Плавно.
– Почему нельзя было поговорить как два нормальных человека? Зачем это противостояние? – заговорила я некоторое время спустя, невольно сравнивая манеру вождения Ярослава с дёрганой и рваной манерой езды своего бывшего. Владиславу и на дороге все были должны… Пропускать, уступать.
– Он ждал, что ты придёшь к нему просить. А сейчас уже поздно договариваться. – ответил Ярослав, перестраиваясь в другой ряд. – И не упускай из внимания, что Влад явно под воздействием каких-то препаратов. Вот и поднимает муть со дна души.
– Почему со мной он такой подлец, а, расставаясь ранее с Ириной, он был порядочен? Неужели только оттого, что она позволяла ему чувствовать себя рядом с ней главным и решающим? Что за лабильность принципов? С этой я порядочен, а с этой нет! И если бы у него не было ко мне этих всех чувств, то никакие пилюли их бы не сгенерировали! И не отвечай! Это у меня так, мысли вслух! – я положила ладонь сверху на пальцы Ярослава, лежащие на рычаге переключения скоростей.
– Как я попала в такую заварушку? – чуть было не сорвалось у меня с языка, но я сдержалась.
Как, как. Сама своими руками влезла в шкуру мамочки Славика…
– Спасибо, что дал мне ответить самой. Что поддержал меня, но позволил с ним разобраться, – вместо этого, немного помолчав, сказала я Ярославу.
В ответ он молча поцеловал мои пальцы, удерживая их чуть дольше обычного.
Мы ехали вдоль по третьему транспортному кольцу мимо высоток Москва-сити. Стеклянные поверхности футуристических башен отражали огни вечернего города, тут и там добавляя в этот калейдоскоп свой свет. Словно сказочный и далёкий, нереальный для меня мир. Несколько минут, и мы свернули на Косыгина с привычными тенистыми дворами. Ещё немного, и знакомый человейник Мичуринского летит навстречу.