Развод. Уходи навсегда
Шрифт:
Небольшие холмы, покрытые молодой зеленью травы, овраг, уходящий в сторону. Изгибающаяся между холмами река и далёкий лес на горизонте. Рощица, зеленеющая чуть правее от русла реки. Белые, летящие, несмотря на громоздкость, стены монастыря. Золото куполов.
Синее-синее небо и многоярусные сложноцветные облака.
Девочка-инструктор поддала своему коню, и мы перешли на неспешную, предвкушающую рысь. Ещё немного, и порысили более серьёзно. Ловя ритм животного, управляемого тобой. Вышли на спокойную и широкую тропу
Ветер в лицо! Запахи земли, молодой травы, близкой воды и немного конского пота! Сильное, пышущее здоровьем тело живого мощного существа под тобой, с которым ты стараешься слиться в едином движении. В едином ритме.
Кровь закипает!
Кажется, крылья вырастают за спиной!
Смывается цивилизованность и проглядывает, распускает корни древняя и могучая сила. Сила памяти, земли, родины? Что-то первобытное и вечное овладевает тобой.
Ещё, ещё быстрее! Взлетаем!
Сорок вторая глава
За три часа по полям и перелескам «Русской Швейцарии» на весеннем обновляющем ветру, под подмигивающим среди облаков солнцем, обласканная бескрайним синим небом я была, безусловно, счастлива.
Без оглядки и без оговорок.
В единении с природой и собой.
Широта горизонта, зелень лугов, перелески чернеющих деревьев в дымке молодой листвы, белеющий на пригорке монастырь и Ярослав рядом. Всё родное до глубины души. Хотелось обнять весь мир. Поделиться с ним радостью. Счастьем жить. Просто жить и дышать на этой прекрасной земле.
Я бросила взгляд на Ярослава, который в этот момент чуть обогнал нас. И зависла. Как красиво и органично смотрится он в этом антураже. Мужественно. Не сутулится и не заваливается. И коник его счастлив. Вон как ушки вперёд стоят торчком.
Засмеялась и позволила кобылке обогнать этих красавцев.
А нечего тут!
Моя хулиганистая лошадка в начале нашего знакомства пыталась проявить норов. Разгорячённая галопом, не желала переходить на рысь и разочек сбойнула, фыркая и выгибая шею, поднимая хвост. Красовалась как могла.
Я смеялась на её уловки, и к концу прогулки мы были чуть ли не подругами.
Когда уже возвращались на конюшню и шагали по лесу, уклоняясь от веток, мне было так хорошо, так легко и светло на душе, как не было уже очень давно.
Будто все мои тяжёлые думы и душевное болото предательства растворились на весеннем ветру. Испарились под золотистыми лучами.
Будто сбросила оковы с души.
Расстались с конным клубом и девочкой–инструктором не сразу, а наобнимавшись с фыркающими лошадьми. И не торопясь, переполненные ощущениями, аккуратно усевшись в машину, тронулись в обратный путь.
Уезжать катастрофически не хотелось, и мы свернули на первом попавшемся повороте. Я выскочила из машины не дожидаясь, пока Яр откроет мне двери. Закружилась,
Ярослав засмеялся рядом, поймал меня в охапку, и я завизжала от счастья. Просто невозможно было удержать в себе столько радости жизни.
Захватив корзинку с продуктами, мы устроились на высоком берегу Москва–реки.
Земля была ещё сырая, поэтому Ярослав уложил удобно пару брёвен и, застелив их, усадил меня сверху. Сам пристроился рядом, обнимая за плечи и прижимая к своему горячему боку.
Неширокая, всего насколько метров, но очень быстрая речка весело плескалась под обрывом. Вроде и перепада высот большого нет, однако по тому, с какой скоростью проплывают мимо попавшие в реку обломки деревьев, чувствовалось, что течение здесь нешуточное.
Хотелось разделить с Ярославом восторг конной прогулки и, понимая, что его ощущения совпадают с моими, просто быть рядом.
Мы, с аппетитом вгрызаясь в бутерброды, начали говорить практически одновременно. Дополняя друг друга, делились впечатлениями.
Я и не заметила, что, оказывается, мы своими скачками спугнули зайца, и тот некоторое время скакал параллельно с нами по полю.
Ветер трепал мои выбившиеся из косы от активных движений волосы, а Ярослав терпеливо заправлял их, отводя от лица. Сняла с шеи платок и завязала его на голове, прихватывая разлохматившуюся причёску. Яр смотрел при этом с теплотой во взгляде. Потом прижал мою голову к своему плечу и уткнулся носом в макушку.
Птицы щебетали над нами и казалось, что мир встал на паузу, чтобы дать немножечко налюбоваться этой красотой.
Мы сидели, обнявшись, выговорившись, выплеснув восторг, и смотрели, как меняется цвет неба и солнце уходит за горизонт.
Резкий звонок телефона выбил меня из транса и вернул в реальность. Я вздрогнула и ответила на звонок.
– Вероника, не могла бы ты приехать? – заявила звонившая Катерина сразу в лоб.
– Что случилось? – я напряглась от её серьёзного тона.
– Твою маму положили в больницу с высоким давлением. А у меня дети! Я не могу разорваться между ними и твоей мамой! – завелась моментально моя сводная сестрица.
– Конечно, я приеду. Без вопросов. Мне только интересно, почему у моей мамы были и силы, и желание заниматься твоими детьми, несмотря на плохое самочувствие, – я резко выдохнула и продолжила, – я приеду и всё решу однозначно!
Какой смысл говорить с этой эгоисткой? Я, конечно же, не собираюсь заниматься воспитанием Катерины. Это поздно и не моё дело. Но уговорить мамочку пожить со мной в Москве я смогу. Заодно и обследование пройдёт в приличной больнице под моим присмотром. И отдохнёт. А там посмотрим. Поговорим, как жить дальше. Но гробится с чужими неблагодарными девицами, я больше не позволю!