Развод. Уходи навсегда
Шрифт:
– Это у вас с совестью проблемы! Я одна всю гостиницу тащу! Всё одна! Что там помощи вашей? Я с утра до вечера как заведённая бегаю, не присяду, – вопила Катька.
– Значит так! Час тебе на сборы, и чтобы ни одной тряпки твоей в этом доме не было. Раз ты со всем одна управляешься, то я с Лизонькой поеду. Прослежу там за ней! А ты тут работай одна. А этот дом на охрану Вероника поставит, – командирским поставленным баритоном чеканил в ответ её отец.
Я глянула на Ярослава, вздохнула, тихо сказала: «Прости
Через секунду буквально Валерий Сергеевич открыл мне.
Видно, ругались родственники не в доме, а на пороге.
– Пап! А дети? Кто с детьми? – растерянно проговорила Катерина, теряя свой воинственный пыл.
И тут она увидела меня. И Ярослава. И застыла на минутку. Затем лицо её перекосилось от ярости и, она бы кинулась на меня, если бы Валерий Сергеевич не рявкнул.
– Стоять!
Честно сказать, мы всё замерли от такого.
– Ничего себе у вас голос! Впечатляет! – хмыкнул Ярослав, делая шаг вперёд и становясь между мной и Катькой.
Мамин муж немного смущённо крякнул и тоже ухмыльнулся в ответ, шагая к нам и здороваясь с Ярославом за руку.
Катька шумно выдохнула и, резко развернувшись, полетела в дом.
– Я невольно слышала, что вы с нами собрались? – спросила я.
– Если не возражаешь. Решил на месяц-полтора оставить всё хозяйство на Катерину. За это время ничего не развалится, а осознание, может быть, наступит, – пригладив волосы на голове, проговорил мамин муж и глянул на Ярослава.
– Разумно, – сказал Яр.
– Мы привезём маму из больницы в районе двух часов. Я считаю, что не стоит ей встречаться с Катериной пока. Ни к чему лишние нервы. И прошу вас обеспечить маме покой на вечер, – попросила я маминого мужа, – выезжаем рано утром послезавтра.
– Хорошо. Так и сделаем. Я прослежу за этим. Наворотила Катька дел. – укоризненно покачал он головой и внезапно выдал. – Хотя ты, Вероника, тоже хороша! Много на себя берёшь!
– Валерий Сергеевич, я беру на себя то, что не смогли обеспечить вы. Спокойную жизнь мамы. Так что давайте не будем начинать, – отбрила я, глядя ему в глаза.
– А ты изменилась! Зубастая стала! Мне нравится! – усмехнулся мамин муж, и, глянув на Ярослава, спросил, – Не боишься такой самостоятельной?
– Мне в самый раз! – обнял меня за плечи Ярослав и по-хозяйски прижал к своему боку.
Сорок седьмая глава
Сидела рядом с Яром на пассажирском сидении и смотрела на его профиль.
На фоне заходящего солнца в нежных золотисто-розовых лучах он был красив как греческий бог. Мы уже проехали Краснодар и летели к Ростову. На закат.
Прикрыла глаза, вспоминая суматошный последний день и улыбалась.
Одна большая проблема решена.
Во всяком случае
Увидев маму дома после больницы, Валерий Сергеевич крякнул.
– Лизонька, почему ты молчала и ничего мне не говорила? Ни о том, что тебе тяжело с хозяйством, ни о нападках Катерины, зачем терпела? – спросил он, помогая маме устроится с комфортом на диване.
– Так к чему беспокоить? Я бы справилась со всем сама, – тихо ответила мама и взяла к себе на колени руку своего мужа.
– А зачем ты не позволила в больнице устроить тебя в платной палате? – тихо проговорил он.
– Зачем деньги тратить? Не лишние они… А врачи всё равно одинаковые, так какая разница? – утешала этого большого растерянного человека моя мама.
Он тяжело вздохнул и поник рядом с ней плечами.
Так трогательно было видеть их вместе. Я раньше и не замечала в суете, зацикленная на своём, как эти двое трепетно относятся друг к другу. Моя нежная молчаливая мама и этот, внешне суровый уже немолодой мужчина. Или они не показывали своих чувств на людях? А сейчас, в стрессе, вся эта внутренняя нежность вышла наружу.
Если Катерина, зная своего отца, видела это отношение, то тогда объяснима её детская ревность… Но человека определяют поступки. А она переступила, как обычно, черту.
– Я еду с тобой! За тобой, как за маленькой, следить нужно! Молчала она! Терпильщица! – тем временем решительно заявил Валерий Сергеевич, взмахивая свободной рукой.
– А твоя спина? Разве ты высидишь столько в машине? Не придумывай… ты нужен здесь. Катерина одна не справится, – мама, как всегда, думает прежде всего об окружающих.
Я вскинулась и почти бесцеремонно влезла в их разговор, но Яр придержал меня и приобнял за талию. Горячая рука отвлекла меня от подглядывания и переключила совсем на другие эмоции.
– Зато, может быть, поймёт, сколько ты на себе тащила и как оно ценится, – Валерий Сергеевич уже упёрся, и его, похоже, не сдвинешь с места.
– Не нужно тебе тащиться с нами. Приедешь и сразу в больницу загремишь! Оставайся дома! – попыталась мама ещё раз.
– А следом за вами на поезде тогда поеду! И не отговаривай! Лизонька, я тебя не оставлю! – замотал он головой.
– Тогда и я с тобой поеду поездом! – сказала мама улыбаясь.
– Мам? Ты серьёзно? – не поверила я.
– А что? Поезда сейчас у нас ходят хорошие. Удобные. Сядем по-стариковски на конечной и доедем до Москвы. Можно лечь, поспать по дороге. Я не каталась на поезде уже лет десять! – вскинувшись, улыбающимися глазами посмотрела на меня мамочка.
– Валерий Сергеевич?
– Очень хорошее решение! Вы, молодёжь, поезжайте на машине. А мы следом доедем! С комфортом! – с достоинством и чувством выполненного дела кивнул он головой.