Развод. Я устал от тебя
Шрифт:
Вспомнила, как вышла к нему - промокшему и продрогшему. Как мы целовались под дождем и как потом отогревались горячим чаем у мамы на кухне. А через неделю после этого он мне предложение сделал.
Теперь снова так будет. Вот только я не прощу его настолько быстро. Пусть помучается, поймет, кого может потерять. Пусть ему будет так же больно, как было мне этой ночью. Пусть он вспомнит, что на самом деле любит меня одну, а это так - временное помутнение. И больше никогда ни на одну женщину не взглянет. Потом, конечно, я его прощу. И у нас будет второй медовый месяц. На острова улетим недели на две.
Радужная картинка в голове окрыляла. Я ответила всем на поздравления с Днем рождения. Даже опубликовала заранее снятую для этого дня серию фото и пост в профиле социальной сети.
Переоделась, накрасилась. И стала ждать.
Владимир
– Ты вечером приедешь?
– спросила Доминика, привстав на кровати.
Простыня, которой девушка прикрыла грудь, слегка сползла, обнажая пышные и упругие полушария. Сорокин почувствовал, что еще не насытился. Ах, какая девочка. Девочка-огонь, девочка-война, девочка-кайф.
– Скажи заранее, а то у меня все несется, ты же знаешь.
Несется у нее. Что и куда у нее несется вечерами, а? И, главное, с кем?
– Не хочу оставлять для тебя время, если оно тебе не нужно.
– Это мне-то не нужно?
– навис над ней, многозначительно заглядывая в глаза.
Провел пальцами по высокой скуле вниз, а потом по шее и ниже…
Доминика отстранилась.
– Я вообще не понимаю, что тебе нужно, Вова. От меня. Только секс? Так я не по этой части, ты же знаешь…
– Я развожусь, - чувствуя, как внутри знакомо нарастает злость, сказал Сорокин.
Не на Доминику, конечно. Нет. На Ленку. Что она не может просто взять и раствориться в воздухе. Исчезнуть. Перестать маячить перед глазами и отнимать даже то время, что потребуется чтоб их развести.
– Да-а?
– колдовские губы девушки тронула улыбка.- А когда? Через месяц? Год?
– Я жене уже все сказал. Выгнал ее. Мой юрист бумаги составит, она подпишет. Пара недель и все…
– Отлично, - Доминика встала на колени на кровати и простыня соскользнула к ее бедрам.Провела ладонями по его груди, вызывая волну мурашек на коже. Давным-давно забытых, - тогда через пару недель и приезжай. А раньше не стоит.
Сорокин скрипнул зубами.
– Я вообще могу больше не приезжать, - со злобой выплюнул и, набросив на себя пиджак, двинул к выходу из квартиры.
Ей пофиг на него? Ну и отлично! А на кого не пофиг? Может у Доминики еще кто-то есть, а он так-кошелек с ушками? Так пробивал же, вроде, нет никого…
Обулся, взялся за ручку двери…
– И ты что вот так просто уйдешь?
– донеслось вслед.
Повернул голову. Доминика стояла в проеме коридора. Тонкая рука сжимала на пышной груди простыню, та струилась по тонкой талии и изящным,
Юная богиня.
– А чего ты хотела?
– Я? Я хотела чтоб ты был моим,-подбежала к нему и заглянула в глаза снизу-вверх. Так же, как когда делала…
– Я не хочу делить тебя ни с кем, понимаешь?
Он чувствовал, что обтекает. Вот прям сейчас стечет к ее длинным ногам и будет целовать паркетный пол, по которому они ходят.
– Переезжай ко мне? Вот прям завтра и переезжай. Хочу каждое утро видеть первым твое лицо…
Осекся. Вспомнил, как когда-то говорил эти же слова Лене. И когда-то точно так же хотел ее, как хочет сейчас Доминику. Как та Лена-яркая, красивая, манкая могла превратиться в скучную, пресную, приторную кухонную тетку?
– Поженимся-перееду,- проворковала Доминика, выдергивая его из воспоминаний,-А пока… Пока можем слетать куда-то. К океану хочу. С тобой.
– Выбирай куда, я закажу билеты,-ответил Сорокин.
В голове вспыхнула мысль о том, что сейчас по работе завал и сваливать не вариант, но он отбросил ее. Неделя с ней… Дела подождут, никуда не денутся.
– Я тебе ссылку скину, - ответила Доминика.
– Ну, давай, а то у меня съемка через три часа, надо собираться.
Съемка у нее. Доминика-известный лайфстайл-блогер. Двести сотен подписчиков. Свой бренд одежды. И все это в двадцать три года.
Звезда.
И звезду эту хотят сотни тысяч мужиков. Пялятся на ее фото в профиле. Ну, ничего… Женой станет, дома будет сидеть. Нечего перед чужими мужиками задницей светить. Он ей на все заработает.
Ушел. Прыгнул в тачку, двинул в ресторан. Там засел за рабочую текучку, которой нет конца-края. Особенно если то и дело палить профиль Доминики. Кто лайкает, кто комментит.
Горячая штучка.
Фоном иногда мысли о жене. Надоедливым, бесячим фоном. Скучная. Приторная. Старая уже, хоть сколько вбухивает во все эти процедуры. Одно и то же с ней всегда. Как день сурка какой-то.
А ему огня хочется, страсти. Чтоб бошку отрывало. С Леной такого давно нет…
Включился телефон. Звонил отец.
– Да, пап!-взял трубку.
– Володя, привет! Я здесь рядом с твоим рестораном, заеду через пять минут, пообедаем вместе.
Как всегда не спрашивал, а констатировал факт. Отец у него прокурор. Профдеформация.
Не дождавшись ответа, отрубил связь. Сорокин вздохнул. Что ж… Выбрался из-за стола, пошел в зал. Там сел за «свой» столик. Снова некстати вспомнил о жене. Сколько раз они за этим самым столиком сидели. Ели-пили-говорили. Когда с ней было о чем говорить.
Ровно через пять минут отец размашистым шагом вошел в зал. Он был высокий, лишь на несколько сантиметров ниже Владимира, подтянутый, несмотря на свои годы, и с суровым и проницательным взглядом умных голубых глаз.
– Здравствуй поближе,-сказал, когда они обменялись рукопожатием.
Развалился за столом напротив и устремил взгляд в лицо сына. Взгляд был давящий. Знакомый. Так отец смотрел на него перед тем, как начать отчитывать за что-то.
Официант принес меню и отец выбрал блюда. За пару минут и такие же, как всегда. Он был из тех, кто не изменяет своим привычкам, держится за них.