Развод. Я устал от тебя
Шрифт:
– Ну, рассказывай, как дела? Что жене на День рождения подарил? Кстати, когда гулять будем? Вы так и не сообщили…
Сорокин-младший завис. Вспомнил, какое сегодня число и мысленно выругался. Он и забыл про День рождения Ленки. Он вообще про все забыл с Доминикой.
Внутри легонько царапнула совесть. Кинул ее, выходит, прямо накануне юбилея. Такое себе. А хотя она сама виновата…
– Что молчишь, сын?-снова уперся в него взглядом отец.
И Вова понял, что тот все знает. Неужели Ленка донесла? А что, с нее станется. Прилипла же к нему
– Да тут такое дело,-поерзал, помедлил…
Четвертый десяток скоро, бизнес свой, а перед отцом как пацан малолетний.
– Короче, пап, разводимся мы с Леной. Я другую женщину полюбил.
Отец хмыкнул. Знает таки. Ну, Ленка. А ведь он по-человечески хотел. Бабла бы ей оставил, тачку даже. За выслугу лет так сказать….
– Я знал, что сильно многое попускал тебе… Но что мерзавцем вырастил таким представить не мог,-наконец сказал он.
Слова как подзатыльник, которыми отец грешил в его детстве.
– Это жизнь, папа. Люди встречаются, люди расходятся…
– Встречайся. Расходись. Но женщину, которую женой назвал, от которой годами только хорошее видел бросать не смей. Ты ответственность взял? Взял! Так неси ее.
– Ты что ж мне предлагаешь? Жизнь с нелюбимой жить?
– Нелюбимой…Пфф. Что такое это твоя любовь? Пока любилка указывает на женщину-есть, а как перестала, то все, нет?
Но Вова пропустил слова отца мимо ушей. Эти слова. Зацепился за другие и похолодел.
– А ты сам что? С одной матерью моей почти сорок лет… И ни на одну другую никогда?-небрежно бросил, холодея от страха услышать правду.
Отец помолчал.
– Было. Она простила. И я ей век благодарен буду, а сам век себе простить не смогу, что повелся на свежее мясо.
– Что ты сказал?!-Сорокин-младший подорвался со стула.
Было ощущение, что мир его рухнул. Его родители, их семья-нерушимая крепость. Мать-святая. Да как он мог? Повестись на какую-то бабу.
– Не кипятись! Буйный какой… Сел!
Он и сел. Точнее упал в кресло. Ноги реально подкосились. В голове каша. Как он мог.
– Сел и послушал меня:вечером поедешь и перед женой извиняться будешь. А телку свою чтоб послал подальше, это понятно?
– Нет,-выпалил Сорокин-младший.
Выпалил и понял, что впервые в жизни пошел против отца. И даже этого не испугался.
– Тогда забудь, что у тебя отец есть.
– А я уже забыл. Сразу как услышал, что ты предал мою мать.
Отец лишь кивнул. А потом просто встал и вышел из ресторана. Сорокин-младший сполз вниз по спинке кресла, растер лицо руками.
Ленка… Зараза! Неужели думала так его удержать?!Реально дура….
А отец… Да как он мог?!Это же его мать!
Глава 7
Елена
– Офигеть! Я, значит, перлась через все пробки родной столицы чтоб сестру с Днем рождения поздравить, а она, зная, что я приеду, забыла сообщить, что ее не будет дома, - негодовала в трубку Алина.
– Алин, прости, я просто…
– Прощу, ты же именинница, - жизнерадостно, - Так а где ты?
– Я?
– запнулась. К горлу снова подкатил комок. Сейчас же придется снова повторять… Нет, конечно же все будет хорошо. Свекр уговорит Вову и он приедет. Прощения просить будет. А я не сразу, но прощу. Но вот пока…
– Я у мамы, Алин.
– О, огонь. Заодно и с ней увижусь. Ну все, давай, я еду, - положила трубку.
Я глубоко вздохнула. Мы со старшей сестрой были близки, даже несмотря на то, что она пятьдесят процентов времени проводила в путешествиях. Она была моей лучшей подругой и во всем меня поддерживала, как и я ее. Во всем, кроме Вовы. С ним она была холодной и подчеркнуто вежливой, со мной насчет него - отмалчивалась. И я с этим смирилась, конечно. Но вот сейчас с перспективой выслушивания от нее различных вариаций на тему “а я же говорила” смириться не могла и не хотела. Она просто ничего не понимает. Она никогда так сильно не любила, как я. Не была женой. Не жила с кем-то долгие-долгие годы. Не отдавала никому душу и тело, как я.
– Мам, к нам Алина едет.
– Ой, как хорошо, у меня как раз тортик уже готов, - отозвалась мама из кухни.
– Слышишь, Лен?
– Да, - я зашла в кухню.
Там мама посыпала уже готовы торт шоколадной крошкой. Для меня испекла, мой любимый ко Дню рождения.
– Ты не слушай ее, ладно? Алина, она другая. Другой человек. И она… Ой, нехорошо так говорить, но она завидует тебе. Что у тебя семья, дом - полная чаша. А у нее что? А ничего! Работа и деньги, знаешь ли, ночью не согреют. Плечо, опору не дадут. А ведь все уже, тридцать пять. Поезд - тудууууу - ушел. Все вовремя должно быть.
Мне не нравилось, когда мама так говорила про сестру. Не нравилось так о ней думать. Ну какая зависть. Это же Алина. Человек, с которым мы всю жизнь вместе. Часть моей души. Моя любимая сестра. Но все таки факт оставался фактом. Каждой женщине нужна семья, муж, дети. И, погнавшись за самореализацией и успехом, а потом осознав, что кроме этого у тебя ничего нет и правда можешь начать завидовать чужому счастью. Чисто подсознательно, не со зла.
Не то чтобы я, как мама, считала, что тридцать пять это все, баста, крест на личной жизни. Однако, как ни крути, а в таком возрасте сойтись с кем-то труднее…
Минут через двадцать включился домофон. Еще через парочку сестра выросла на пороге квартиры. Одетая в широкие джинсы, черный топ и кожанку с небольшим и стильным подарочным пакетом в руках. Рыжая, завитая локонами, шевелюра в этот раз спускалась всего-то до ключиц. Сестра снова остригла длинные волосы, изменила имидж. И это всего за три недели, что мы не виделись. Тонкие стрелки вытягивали ее карие глаза, делая их еще более выразительными и глубокими. Вокруг них, конечно же, не было ни намека на морщинки. Хоть Алина и не была фанатом тюнинга не в пример той же Нине, минимально она все же боролась со временем, как и я.