Развод
Шрифт:
Офис, офис, офис… Несколько заходов под полночь и рано утром из моей новой квартиры, а потом… хм. Неделю назад в двенадцать пятьдесят из кофейни “Мята”. Оттуда же в двенадцать ноль восемь три дня назад.
Смотрю по картам — кофейня “Мята” в двадцати минутах езды от моего офиса. И я в ней никогда не бывал.
Смотрю фотки в интернете, и понимаю, что интерьер мне знаком. Когда вспоминаю откуда — внутри всё обдаёт кипятком. Это то самое место, которое я видел на фотографии, что показывала мне в своём телефоне Маргарита. Именно там встречались Сабуров с инспектором по пожарной безопасности, который имел нас по полной. Именно там на спинке диванчика, рядом с Сабуром, лежало пальто Ирины.
Glava 39
— Что? — поднимаю глаза на девушку-баристу, выныривая из своих мыслей.
— Я спросила, хотите ли вы ещё чего-нибудь? Кофе, чай, может голодны? У нас блинчики с мясом есть, сырники со сгущёнкой, горячие бутерброды.
— А что-то покрепче кофе есть? — вздыхаю.
— Нет, — качает она отрицательно головой. Смотрит на меня с сожалением. — У нас безалкогольное пространство.
— Жаль, — киваю. Ну что ж. — Тогда ничего не нужно. Спасибо.
Расплачиваюсь по QR-коду по счёту и по второму для чаевых и выхожу на улицу. Снег срывается, мелкие снежинки швыряет ветром, заворачивая в хаотичные маленькие короткие смерчи в воздухе. Холодно.
Запахиваю пальто и испытываю давно забытое желание — хочется курить. Причём дико. Глотнуть горький никотин, почувствовать, как удушливый дым наполняет лёгкие.
И бухать тоже хочется. Чтобы в стельку, как свинья. Сбить мандраж и утром уже подумать над всем. Пусть и на больную голову. Это странно, но с похмелья мне думается легче. Будто шелуха и лишние сомнения отпадают, когда в затылке звон.
Сажусь в машину и еду в бар. Ну и похер, что времени и трёх дня нет. Знаю тут один круглосуточный.
На удивление, народ в баре есть. Неужели столько людей бухает в разгар рабочего дня? Или это особое место для тех, кому в душу гвоздь воткнули?
— Виски. Двойной, — говорю бармену, расположившись у стойки.
Он кивает и приступает к обслуживанию.
— Если вы приемлете закуски к виски, то можем предложить красную рыбу на гриле, креветки или жареную телятину.
— Нет, спасибо, я виски не закусываю.
— Как знаете, — улыбается парень. — Сейчас с этим всё стало намного демократичнее. К виски сейчас даже дыню подают.
— В принципе есть не хочется, поэтому не надо ничего.
Захотел бы — в ресторан поехал. А сейчас мне нужно выпить. Я редко прибегаю к такому способу расслабиться, не считаю алкоголь чем-то незаменимым в нашей жизни. Но бывают моменты, когда хочется. Когда тянет сбросить нарастающее напряжение именно таким образом.
Бармен кладёт лёд в стакан и заливает тёмным бронзовым виски. Тёрпкий запах ударяет в ноздри, вызывая предвкушение.
После первого глотка острая горечь стекает по горлу. Вот бы и на сердце так стекало, чтобы перебить боль. Чтобы не саднило так. Пусть бы горело от внешней боли, а не от внутренней.
Первый стакан выпиваю почти залпом и киваю бармену налить ещё порцию. А пока внутри растекается тепло, разрешаю мыслям снести заслонку и ворваться в голову.
Фразы, обрывки, лица… Фотки, список, что прислала Лиза. Усмешка Саба. Насмешливый взгляд Риты. Аня.
Ира.
Зачем бы ей приходить и рассказывать про то, что Сабур копает под мой новый филиал? Зачем пытаться предупредить?
Совесть? Не может решить, на чьей она стороне?
Ира злится на меня. Она обижена. Но… я не верю, что она пошла бы на такой шаг, чтобы слить информацию. И с чего я вообще решил, что у неё есть доступ к моей почте?
Могла ли она уступить Сабуру? Могла ли быть с ним?
Я не знаю. Не знаю, чёрт возьми. Не могу с уверенностью сказать, что нет.
Почему, собственно, нет? В чём логика?
Она в разводе. Зла на бывшего. Не просто зла, она разочарована. Это ещё хуже.
А тут Сабуров. Обходительный, проявивший интерес к ней не только как к женщине, но и как к профессионалу. Да ещё и эта история с его безумной юношеской влюблённостью в неё.
Это ведь романтика. Типа “столько лет ждал тебя…”
Пиздец.
Запускаю пальцы в волосы и сжимаю посильнее. В голове туман, но виски тут не причём. Хмель ещё не успел добраться до мозга.
Это мои мысли. Жужжат, толкаются, отравленные ревностью.
Я понимаю, что сейчас все эти чувства будто оголились. Почему они словно пеленой были прикрыты в последние годы?
Я всегда знал, что люблю Иру. Но вот именно сейчас ярко бросилась разница между “знать”, что люблю, и “чувствовать”.
Это как в детстве: у меня была любимая машинка, которую я берёг. Убрал на полку и любовался, но не трогал, не играл. Боялся сломать или поцарапать, ещё страшнее было потерять. Остальные были постоянно в действии, где-то уже потёртые, где-то колесо отвалилось, но они были в моих руках. А любимая — пылилась на полке.
Конечно, глупо сравнивать любовь и любимую машинку из детства. Но уж больно схоже получается.
— Скучаешь? — на соседний стул подсаживается девушка, выдёргивая меня из своих мыслей. Красивая брюнетка с пышными волосами. Вроде бы одета весьма прилично, лицо не разрисовано, отвисших губ нет.
Классика, как в кино. Грустный мужик с вискарём и подсевшая прститутка.
Я даже усмехаюсь негромко себе под нос.
— Нет, у меня всё ок, — делаю глоток в надежде, что девица отвалит.
— А мне показалось, что скучаешь, — улыбается завлекающе. Она не выглядит развратной или наглой. Милая девушка, но ведь мы оба понимаем, зачем она тут и какова её цель.
— Тебе показалось.
— Я внимательная, — она едва ощутимо касается своим указательным пальцем моего запястья, ведёт по нему. — Психолог по образованию, кстати. Я умею слушать. Меня Рита зовут.