Разводить(ся) надо уметь
Шрифт:
Гляжу на часы — прошло двенадцать минут. Я справился за двенадцать долбанных минут! Прямо как в детстве: хочешь мороженое до одурения, и когда тебе наконец его дают после многочисленных просьб, сжираешь в мгновение ока, даже вкус прочувствовать из-за жадности почти не успеваешь. А о Снежке я мечтал столько лет, что подумать страшно, вот и «сожрал», не разбирая вкуса.
Нет, я так не согласен. Я хочу прочувствовать, мне надо больше.
Однако стоит на миг выпустить мое снежное удовольствие из рук, как она стремится напялить на себя свою поварскую форму.
«Стесняется,
Честно и откровенно пялюсь на нее, пока она одевается.
— Ну, в общем, спасибо… — тянет Снежок и косится на дверь.
«Хм… Это она сейчас меня поблагодарила? Серьезно?!»
Тут до меня, как до истинного жирафа, наконец доходит — она сейчас уйдет! Кстати, далеко не факт, что ей хоть сколь-нибудь понравилось произошедшее. Ведь финишировал только я — точно знаю! Уж мне ли не знать, у меня бывшая жена — тренер по этому делу, мы с ней так и познакомились. За годы брака она преподала мне не один десяток уроков по женской анатомии. И я так бездарно слил наш со Снежаной первый раз…
«Я придурок!»
— Нет, Снежана, никуда ты не пойдешь!
Только в этот раз мой грозный голос почему-то не срабатывает. Почему? Да потому что грозности в нем ни на грош! Слишком разомлел.
— Мне пора вернуться на рабочее место… — лепечет она. — Вы же мне не за это самое платите…
«Хочешь денег?! — эта мысль чуть не вышибает из меня дух. — Ну правильно, зачем еще могла ко мне прийти, ведь предложила себя более чем откровенно. Только тут тебя ждет облом, милая. Если хочешь денег, надо просить их до того, как тебя уложили на лопатки, а не после! Ничего я тебе не дам!»
— Да, Снежана, я тебе плачу не за это… — А вот теперь в голосе грозности предостаточно.
Еще недавно безудержное желание приласкать эту женщину вдруг куда-то девается, чувствую, как лицо грубеет. Снежана перемен во мне будто не замечает, быстро кивает:
— Ну ладно, было приятно!
С этими словами исчезает за дверью. А я стою как истукан в одних трусах посреди кабинета и гадаю — что это вообще сейчас такое было? Осматриваю свой кабинет и не верю, что только что тут вытворял с самой желанной в моей жизни женщиной. Взгляд как-то сам собой падает в угол, где висит камера.
— Мать вашу! — бурчу себе под нос и спешу одеться.
Когда захожу мониторную, охранник меня уже ждет.
— Я всё сделал по инструкции, Игорь Викторович!
От его слов у меня брови ползут вверх, тут же интересуюсь:
— По какой такой инструкции?
Он хмурится и неуверенно отвечает:
— Ну как же… Инструкция, что когда к вам заходит жена, камеру отключать… Вы же сами просили! Это, конечно, была не ваша жена, но когда вы скинули пиджак, я смекнул, что… ну… короче я камеру в вашем кабинете сразу отключил! Она до сих пор отрублена, кстати…
— Молодец… Получишь премию!
Уже собираюсь уходить, как в голову приходит мысль.
— А прокрути мне, что наш кондитер
— Нет проблем!
Довольный донельзя сообщением о премии, охранник кивает своей бритой головой и колдует над клавиатурой. Очень скоро я имею возможность лицезреть, как моя Снежана идет в раздевалку, причем физиономия расстроенная донельзя. В раздевалке камер нет по понятным причинам. Зато наблюдаю, как девчонка выходит оттуда и решительным шагом идет прямо в мой кабинет.
«Совершенно очевидно — ее кто-то обидел. Я мог это заметить, когда она пришла ко мне, но не потрудился, сосредоточил всё внимание на персиках, ведь она так показательно стала расстегивать блузку… Почему пришла именно ко мне? — вглядываюсь в ее напряженное лицо перед тем, как она заходит в кабинет, и гадаю: — С чего я вообще решил, что она хочет денег? Вроде обычная фраза — вы же мне не за это платите… Нет, про деньги это я, кажется, сам придумал. Получается, зря ее отпустил?»
Хотя почему зря? Дело сделано, я ее уже «поматросил», так что по идее можно увольнять. Но если я ее сейчас уволю, она может подумать, что избавился от нее как раз потому, что сплоховал как мужчина.
«Тюлень — скорострел! Я явно очень быстро расту в ее глазах».
Ну нет! Надо сначала показать девушке небо в алмазах, а уж потом со спокойной совестью на биржу труда, но не раньше. К тому же я просто обязан как следует подержать в руках ее сочные персики! Закрываю глаза, а они передо мной… Как будто мне на внутреннюю поверхность век фото приклеили, ей богу.
Из мониторной направляюсь прямиком на кухню. Сейчас заберу Снежка — и обратно в кабинет… Хотя, может, в гостиницу? Есть одна как раз напротив. Однако что-то подсказывает, что сейчас моя сладость может не согласиться. Буду стоять перед ней как оплеванный. Лучше заберу ее после работы и по-тихому домой, в постель…
Глава 26. Такси заказывали?
Снежана
— Ты где была? — фырчит на меня Гарпия, едва я перешагиваю порог кухни. — Почему я должна делать твою работу?!
Присматриваюсь к ней и замечаю, что у нее красная шея. Шея!
«Боже, что с ней…»
В очередной раз мне бросается в глаза, какой толстый слой штукатурки она наложила на лицо, и понимаю, что оно, скорее всего, такое же красное, как и шея, просто загримировано, а значит…
«Она просто в бешенстве!»
Не мудрено, учитывая мою длительную отлучку. Хотя, если подумать, не такую уж и длительную.
— Думаешь, тебя тут будут держать только из-за того, что ты жена шефа?! — набрасывается она.
— Бывшая! Так что фас, если он тебе так нужен! — Я почти сразу поняла, почему так сильно ее бешу.
Вдруг к нам спешит сушеф, подлетает практически как коршун. Вжимаю голову в плечи, ожидая разноса еще и от него, однако он рявкает как раз на Софию:
— Надоели твои вопли! Выполняй свою работу, а Снежану я отныне беру под свое начало, ясно?