Разводить(ся) надо уметь
Шрифт:
— Всё в порядке! — спешу его успокоить.
— А ребенок?! — тут же спрашивает он.
— И ребенок в порядке…
— Я убью этого гада! — рычит Алпатов. — Плевать на его сотрясение и переломы…
— У него сотрясение и переломы? — тут же переспрашиваю. — Мне ничего не сказали…
— А ты за него переживаешь? — тут же возмущается Игорь.
— Я переживаю исключительно за тебя! Мне сказали, что это ты поднял тревогу. Спасибо, что спас… Игорь, теперь, как честный человек, ты просто обязан
Он смотрит на меня совсем кисло, словно я не жениться предлагаю, а перецеловать всех жаб в соседнем болоте. Громко хмыкает и спрашивает:
— Выйдешь за меня из чувства благодарности?
«Теперь понятно, в чем причина столь выразительной моськи…»
Решаю: время прятать от него свои чувства прошло, пора раскрыться так же, как и он еще совсем недавно.
— Нет, Игорь, я выйду за тебя исключительно из чувства любви! Так пойдет?
Он хмурится, недоверчиво на меня смотрит.
— Любви, Снежок? Ты с этим словом поаккуратнее! А то как возьму, как поверю…
— А ты возьми и поверь…
Я наглым образом бросаюсь ему на шею, шепчу в губы:
— Прости, что сразу не согласилась… Следующие лет пятьдесят обещаю говорить тебе только «да»!
Игорь обнимает меня, нежно прикасается губами к губам, а потом произносит с чувством:
— Я дышать не мог нормально, пока ты была в руках этого придурка…
— Мне без тебя тоже плоховато дышалось… — тут же признаюсь.
* Тимбукту — город на севере центральной части Мали, в 13 км к северу от реки Нигер.
Эпилог
Игорь
— Милая, ты почему такая бледная? — наконец решаю спросить, когда мы выходим из кабинета УЗИ.
— Ты что, не слышал врача?! — вдруг взвизгивает она.
— Слышал! — расплываюсь в довольной улыбке.
Я, оказывается, не один раз молодец, а целых два. Хочется самому себе дать громкое крепкое пять.
— Близнецы… — охает моя новоиспеченная жена.
Мы поженились с ней на следующих выходных после того, как она ко мне переехала. Решили: нам не нужна пышная свадьба, мы просто хотим быть вместе.
— Ты вслушайся в это слово… — продолжает возмущаться она.
— Ага… — киваю. — Прекрасное слово!
У нас будет целых две малютки, и это настолько чудесно, что мне хочется в их честь закатить вечеринку. Прямо здесь, в холле медицинского центра! Последние годы я мечтал хотя бы об одном ребенке, а тут такой подарок судьбы — двое, да еще от кого… До сих пор не верю, что Снежана беременна от меня.
— Но это же ужас! — вдруг заявляет она.
Причем так громко заявляет, что на нас начинают коситься другие
Хватаю ее под руку, вывожу на улицу прямо под ласковые лучи сентябрьского солнца и спрашиваю:
— Почему ужас?
— Как это почему? — делает круглые глаза она. — Ты правда не понимаешь? Вот у меня, например, две руки! Не три, не четыре, а две! Прикинь, тебе в каждую руку по четырехкилограммовой гирьке и так на целый день, ночь, неделю, месяц… И если руки заняты, как я им соски в рот суну, памперсы поменяю? Об этом ты не подумал?!
Она говорит так, словно это был мой злобный замысел — заделать ей близнецов.
— А я тебе на что? — пожимаю плечами. — Вообще-то, у этих детей в наличии и мама, и папа! Соски в рот точно им сунуть сумею, да и в остальном помочь, не безрукий же!
— Переквалифицируешься в няню? А ресторан на кого оставишь? — продолжает возмущаться Снежок.
Довольно хмыкаю, отвечаю:
— Я в этом бизнесе не первый год, у меня всё отлажено, уделю вам время, не переживай! Или ты не рада двойняшкам?
Она шумно вздыхает, смотрит на меня виноватым взглядом.
— Что не так? — тут же начинаю волноваться.
И тут моя прекрасная, умная, рациональная Снежана начинает рассказывать сумасшедшую историю о каких-то Чикатилиных, ее родственниках, о количестве их отсидок и тяжести преступлений.
— История не из приятных, да, но при чем тут наши двойняшки? — поначалу не понимаю.
— Ну как же! — охает Снежок. — Они тоже были двойняшками, наследственность нехорошая… Вдруг и наши…
«Да, с этой женщиной не соскучишься!»
— Снежок… Вообще-то, наследственность не зависит от количества плодов. Ты же не выросла преступницей, так? И если покопаться в моей биографии, там тоже наверняка всплывет много разного… Я думаю, это зависит от воспитания…
— Да? — хлопает она ресницами. — То есть тебя эта семейная история не пугает?
— Абсолютно… И не беспокойся, я помогу тебе с детьми! Будем настоящей дружной семьей… Я всегда о такой мечтал!
— И я! — кивает Снежок, ластится ко мне, обнимает за шею. — Я тебя люблю, Игорь!
Обожаю, когда она так говорит, у меня от ее слов аж дрожь по телу, мог бы часами слушать. С тех пор как Снежана призналась мне в чувствах впервые, ее как подменили, говорит каждый день. Она стала гораздо более открытой, доступной, земной… моей!
— Я тоже тебя люблю, милая!
Уверен, всю жизнь буду любить ее и наших детей.
«Двойняшки! Поверить не могу…»
Снежана
— Аккуратно! — ругает меня Светик, расставляя угощение на длинном фуршетном столе. — Сейчас животом всё сметешь!