Развращение невиновных

Рейн П.

— Конечно, мы бы не пропустили. Хотя Антонио и хотел, но я сказала ему, что ему, как представителю семьи в кампусе, необходимо быть здесь.

Аврора улыбается, как будто она только что не бросила в мою сторону тонко завуалированное оскорбление.

— Что ж, я благодарна, что вы пришли.

Мы неловко болтаем еще минуту, прежде чем Джованни говорит: — Думаю, тебе пора открыть свой подарок.

— Тебе не нужно было ничего мне дарить. Этой вечеринки-сюрприза более чем достаточно.

Он насмехается. — Если бы я не подарил тебе подарок, я бы плохо работал, пытаясь добиться твоего расположения.

Я

смеюсь.

Антонио стонет и делает вид, что устал, фальшиво зевая и обвиняя ночь в плохом сне.

— Извините нас, — говорит Джованни, ведет меня в центр комнаты и кричит, чтобы привлечь всеобщее внимание.

Кто-то выключает музыку, и все взгляды устремляются в нашу сторону. Внезапно мое тело приходит в состояние боевой готовности. Что Джованни задумал?

— Я просто хочу воспользоваться моментом и поздравить Софию с днем рождения. — Его рука лежит на моей спине, и он поглаживает ее вверх-вниз, как будто мы уже несколько месяцев пара. Все хлопают, раздается несколько улюлюканий и криков. — Пришло время имениннице открыть свой подарок от меня.

Он берет с одного из столиков у диванов небольшой пакет, завернутый в серебристую бумагу, и протягивает его мне. Я даже не заметила, как он оказался там. Во мне поселяется страх, я боюсь, что же скрывается под этой упаковкой. Я знаю точно, что это будет что-то сверхъестественное, еще до того, как я порвала бумагу.

Я оказываюсь прав, когда нахожу часы Patek Phillipe. Такие часы можно купить, по крайней мере, подруге, а не девушке, которая на прошлой неделе сказала, что не хочет торопить события.

Мой рот открывается, когда я смотрю на эту роскошь.

— Теряешься в догадках? — Джованни берет футляр из моих дрожащих рук и достает часы, а затем надевает их на мое запястье. — Идеальная модель.

Он улыбается, и я улыбаюсь ему, благодарная, но в то же время ошеломленная. По правде говоря, я не ношу часы, потому что считаю их неудобными. Но Джованни этого не знает.

— Это прекрасно. Большое спасибо.

Затем я поднимаюсь на цыпочки и целую его в щеку.

Я ловлю взгляд Антонио через его плечо, и мы встречаемся глазами. Его взгляд напряженный, с лазерной фокусировкой, челюсть сжата, брови сведены. Это взгляд сильного человека, который не может быть счастлив, и я вздрагиваю от того, что он направлен на меня. Когда-нибудь из него получится идеальный дон.

Я отстраняюсь и обращаю свое внимание на Джованни. — Это уже слишком.

Он кладет руку мне на щеку. — Едва ли.

Мира подходит ко мне и обхватывает руками мою талию, прижимая к себе. — Тебе нравится?

— Очень красиво, — честно отвечаю я.

— Ура!

Она снова сжимает меня, прежде чем отпустить.

Когда я наблюдаю за тем, как она смотрит между мной и Джованни с таким обнадеживающим выражением, моя грудь сжимается, как будто вокруг нее есть лента, которую кто-то натягивает. Тем не менее, я заставляю себя улыбнуться и наслаждаюсь остальной частью вечеринки. Джованни все время находится рядом, и я стараюсь не замечать взгляда Антонио, который преследует меня по всей комнате.

18

АНТОНИО

— Ты уверен, что не хочешь отправиться на лесную вечеринку? — спрашиваю я Томмазо.

Сегодня субботний вечер, и мы бездумно

играем в видеоигры в его комнате — конечно, без онлайна, потому что тогда мы могли бы общаться с внешним миром.

— Ты все время спрашиваешь, потому что хочешь пойти? — Он не отрывается от экрана. — Аврора на тебя наседала, что ты не пойдешь?

— На удивление, нет.

Это не в ее характере. Я даже не уверен, собирается ли она идти. Я не спрашивал, потому что мне все равно, чем она занимается в свободное время. Но я удивлен, что не получил от нее ничего плаксивого. — Что подумают люди, если я буду там, а тебя не будет?.

— Почему же ты так упорно хочешь пойти? — спрашивает он.

Я не могу сказать ему правду: с тех пор как вчера вечером София устроила вечеринку-сюрприз, я думаю только о руках и губах Софии, которые принадлежат мне. Это сводит меня с ума, и я знаю, что они, скорее всего, на вечеринке в лесу. Видимо, мне хочется помучить себя.

— Я не хочу. Просто подумал, что ты захочешь напиться до потери сознания, а не сидеть в своей комнате, как ты делал с тех пор, как узнал о своем отце.

Он опускает контроллер и смотрит на меня, и я нажимаю на паузу в игре. Томмазо очень сильно злится, и я вижу, что он хочет сказать мне, чтобы я шел к черту. Но он знает, что ему лучше, и поэтому сжимает челюсть, пока не соберется с силами. Это было дерьмово, по отношению к нему. Его отец может быть на дне гребаного океана, а меня волнует только София.

— Я бы с удовольствием напился до потери сознания, но что, если мне срочно позвонят насчет отца? Я должен быть готов к любому развитию событий.

Я киваю. Он имеет в виду, что должен быть готов к возмездию, если случится самое худшее. — Завтра мы получим информацию о наших звонках.

Он кивает и снова берет в руки контроллер, отменяя паузу в игре.

Мы играем еще пару часов, и он побеждает меня почти в каждой партии, потому что мои мысли постоянно возвращаются к Софии и к тому, что они с Джованни могут делать или не делать. Проигрыш выводит меня из себя, даже если бы я и так не был взволнован направлением своих мыслей.

— Черт! — Я бросаю контроллер на диван, когда проигрываю очередную игру. — Хочешь чего-нибудь выпить?

Я встаю с дивана и иду к небольшому барному холодильнику, установленному под окном.

— Я возьму апельсиновый энергетик.

Когда я наклоняюсь, чтобы открыть дверцу холодильника, снаружи что-то привлекает мое внимание. Марсело и Мира идут по тропинке из леса. Чуть позади них идут София и Джованни, рука об руку. Часы, которые он подарил ей на день рождения, освещают дорожку и сверкают на ее запястье.

Я сжимаю кулак на боку. Не то чтобы я не подозревал, что они сегодня вместе, но, черт побери, видеть это просто невыносимо. Наверное, хорошо, что меня не было на лесной вечеринке. Кто знает, смог бы я сдержать себя? В последнее время кажется, что все, что я раньше контролировал, тает, как полярные льдины.

Я наклоняюсь и достаю из холодильника напиток Томмазо, затем возвращаюсь к дивану. — Держи. — Я бросаю ему бутылку. — Пожалуй, я пойду. Я не могу сегодня больше проигрывать.

Томмазо смеется. — Спасибо, что остаешься со мной. Я знаю, что есть много вещей или девушек получше, которыми ты мог бы заняться.