Разжигательница
Шрифт:
Моих плеч касаются сильные руки, но это не стражник.
— Вот ты где, — выпаливает Саида, не дыша. — Нам нужно уходить. Сейчас же.
— Нет, — в моём голосе беспомощность, потерянность, пустота. — Я должна убить Кастиана. Я должна…
— Тсс, — торопливо перебивает Саида. — Так ты убьёшь не его, а всех нас.
Она рывком ставит меня на ноги, я сопротивляюсь, но она сильнее, чем кажется. Или я слишком устала бороться. Больше не могу. Горло жжёт, но сил кричать не осталось.
Мы перемещаемся быстро, скрываясь в переулках и сворачивая на
Передо мной всё расплывается из-за Серости, словно тучи застилают глаза.
Маленькая девочка указывает на небо. Там звездопад. Кто-то берёт её на руки и целует в щёку.
Картинка уносится обратно в Серость и сменяется другой.
Детские пальчики берут с подноса шоколад, украшенный сахарными шариками.
— Рен! Возвращайся в реальность. Я не могу… Не могу тащить тебя всю дорогу, — чёрная подводка Саиды потекла от пота и слёз.
Я бью кулаком в ближайшую стену, и боль в костяшках помогает собраться с мыслями. Помогает выбраться из Серости.
Саида ведёт меня вниз по лестнице в маленькое помещение без окон и закрывает за собой дверь.
Вдоль стен рядами стоят ящики с картофелем, банки с оливками и маринованной рыбой. Саида отодвигает стеллаж, на котором я замечаю только несколько мешков с мукой. За ним оказывается дверь, потайная комната.
— Где мы? — спрашиваю её и замечаю, что дрожу.
Марго лежит на горе мешков риса, с тканью на глазах. Эстебан сидит на каменном полу, прислонившись головой к кирпичной стене, и поворачивается, заметив, что мы пришли.
— Рен? — подскакивает он ко мне. — Ты как, в порядке?
Ну, вроде бы он спросил именно это. Его губы шевелятся, а голос звучит как пропадающее эхо.
Кто-то щёлкает пальцами перед моими глазами.
Внезапно Саида хватает меня за плечи — осторожно, с заботой. Её пальцы пробегаются по изгибу моей пропотевшей спины. Её магия наполняет моё тело, как холодный бальзам при ожоге.
Дез сидит под деревом в Сан-Кристобале. Он срезает кожицу ярко-красного яблока карманным ножом. Есть что-то в его улыбке, обращённой ко мне…
***
Дез возвращается с одиночной миссии. Перед тем, как пойти отчитаться своему отцу, он находит меня в моей маленькой комнатке.
— Я кое-что тебе принёс, — он достаёт коробку конфет…
***
Дез находит меня в темноте и придвигает ближе к себе, и ещё ближе.
— Останься ещё немного, Рен.
— Хватит, — умоляю Саиду. Чувство, которое она ухватила, застревает в моём горле. Я бы назвала его, но не могу. Своей силой она вытащила воспоминания, которые я не хочу видеть. — Пожалуйста, хватит.
Саида отсаживается,
— Прости, я хотела найти в тебе счастье.
Я поворачиваю голову к ней. Она вся расплывается, словно я смотрю на неё сквозь тонкую ткань погребального савана.
Медленно оседаю на раскладную койку на полу. Мне больно чувствовать металлический привкус во рту.
— Даже я не знала, что ты это найдёшь.
***
Проснувшись, я подскакиваю и тянусь за мечом.
— И что, по-твоему, ты делаешь? — спрашивает Марго, уперев руки в бёдра. Я не могу долго смотреть на её покрасневшие опухшие глаза, потому что они отражают мои собственные.
Все трое одеты в похожие вещи, где-то позаимствованные. Простые узкие штаны и белые блузы, как у слуг, приносящих еду. У моих ног лежит свёрток.
— Где мы?
— В пансионе моей бабули, — отвечает Эстебан.
— У тебя есть бабушка? — он говорил, что у него есть семья, но я думала, что он имел в виду кого-нибудь вроде троюродного брата. Многие из нас потеряли всех своих близких, и слово «бабуля» звучит как-то непривычно. Я никогда не видела своей. Пытаюсь представить, как кто-то заботится об Эстебане, и во мне появляется желание, которого никогда раньше не было. — Я думала, ты из Кресценти.
— Моя семья уехала оттуда после Королевского Гнева, — поясняет Эстебан, откусывая заусенец, — Я присоединился к шепчущим, а бабуля перебралась сюда помогать старейшинам. Она одна из ольвидадос.
На его смуглой коже едва заметен синяк на щеке и два пятна на предплечье: кто-то схватил его и не хотел отпускать.
— Из забытых? — я вспоминаю истории об ольвидадос — тех, кто родился в семьях мориа, но чьи способности так и не проявились. Много веков назад в королевстве Мемория жрецы и жрицы стали называть их «ольвидадос» — забытые Госпожой Теней.
— Семья бабули не отказалась от неё из-за того, что у неё не было магии, — объясняет Эстебан. — В цитадели Кресценти рождённый мориа остаётся мориа, если в сердце хранит верность Госпоже. Мы расстались после Королевского Гнева, но она нашла Иллана и предложила стать его глазами и ушами в столице. Одной из, по крайней мере.
Марго важно кивает:
— Мы не раскрываем личности своих шпионов, кроме как…
Её голос дрожит и ей не обязательно договаривать: «…кроме как в особых случаях». Смерть Деза к таким относится.
— Нас здесь быть не должно, — говорю я.
— Она принесла нам чистую одежду и еду на ночь. Вот здесь есть вода, чтобы умыться, — заботливо показывает Саида, словно пытаясь не испугать дикое животное.
Потолок скрипит под ногами постояльцев, а на улицах стоит тишина. Мне нужно выйти из этих покрытых мхом стен. И найти его.
— Ешь, — небрежно бросает Эстебан, избегая моего взгляда. — Бабуля принесла нам поесть, не вздумай отказываться.
— Я благодарна ей, — мой голос звучит так, будто песок застрял в зубах.