Разжигательница
Шрифт:
— И какое это всё имеет отношение к аресту Деза?
Я вновь думаю о той ночи на берегу. Его пугала мысль отправиться во дворец, но не по тем причинам, о которых я думала. Он не говорил нам всей правды.
— Мой осведомитель опасался, что его едва не раскрыли. Кто-то во дворце подозревает его. Без наших шпионов мы не можем узнать, где именно во дворце хранится оружие. Нам было нужно, чтобы кто-то проник внутрь. Мой шпион подстроил всё так, чтобы дозор нашёл Деза. Он должен быть покинуть лагерь тем утром, но, по всей видимости, принц перехватил сообщение. Так или иначе, Дез сейчас там, где и
Дез с самого начала планировал оставить меня тем утром. Он бы хоть попрощался? Жалкая, отвратительная мысль, но я не могу прогнать её из головы. Меня бесит то, что у меня даже злиться на него не получается, ведь он рискует своей жизнью ради всех нас.
— И как Дез это сделает, находясь в темнице?
— Как мы проникнем во дворец? Мы это уже делали. Это лучшая возможность. Я дал сыну код, который поможет ему освободиться из заключения. Принц, как я понял, дал нам три ночи? Когда они пойдут за Дезом на рассвете, чтобы казнить, его там уже не будет. Он найдёт так называемое лекарство и уничтожит его. И поэтому, моя девочка, никакой операции по спасению не требуется.
«Помни, что я сказал». «Доверься мне». Дез планировал это с самого начала. Злость, сжигавшая меня изнутри, сменяется беспокойством. Столько всего могло пойти не так…
— Почему вы мне это рассказываете? Вы не доверяли мне прежде, так почему сейчас?
— Я знаю о… — лицо Иллана не выдаёт никаких эмоций, пока он подбирает подходящее слово, — связи, которая всегда была между вами. Я рассказываю тебе об этом сейчас, потому что не хочу, чтобы твой бездумный поступок поставил план под угрозу. Никто, кроме моего сына и других старейшин, не в курсе. Дез использует код, чтобы освободиться, проскользнуть во дворец и разыскать оружие.
На мгновение я позволяю себе вспомнить, как выглядят темницы во дворце в Андалусии, хотя воспоминание это расплывчато, туманно и затемнено детским страхом. Мне никогда не нравилось спускаться за судьёй Мендесом к заключённым. Но я помню, что у каждого отсека на двери был металлический блок цилиндрической формы толщиной с пергаментный свиток. Стандартные кодовые замки имеют четыре колеса с буквами, которые вращаются как шестерёнки в часах. У Мендеса был изготовленный на заказ замок на десять букв-ключей, которые он часто менял, если вдруг у меня появлялась возможность запомнить код. Хотя я даже не думала о том, чтобы сбежать. Тогда ещё нет.
— И что за код?
— Отдыхай, Рената. Полагаю, Дез вернётся завтра вечером, ещё до того, как палач сядет точить лезвие. А пока мне нужны люди, чтобы организовать безопасную переправку группы мориа в Лузо, — Иллан смотрит рассеянно, натирая большим пальцем набалдашник. — И когда оружие будет уничтожено, это выиграет нам ещё время, чтобы жить и продолжать борьбу.
Иллан и Дез затеяли опасную игру, но если кому она и по плечу, так это Дезу. Когда нам было двенадцать, его поймал сборщик пошлин около гор. Я побежала за помощью, но когда мы вернулись, Дез уже выбрался на свободу. Мне вспоминается тот пыл, с которым он бился с принцем Кастианом в Риомаре. Я знаю, что он ко мне вернётся. Дез может выбраться из любой напасти.
— Получается, вам не нужна от меня информация о дворце?
Лицо Иллана темнеет, будто
— Как только Дез вернётся с миссии, нам предстоит вновь ворваться во дворец, чтобы спасти узников из темниц.
Медленно киваю.
— Сделаю всё, что смогу.
После того, как Иллан уходит, мой живот опять скручивает, но вернувшаяся Саида заверяет, что это всего лишь остатки яда, уже не представляющие угрозу. Но пока я смотрю, как темнеет небо над Кастинианским морем — было небесно-голубым, а становится сливовым, — постепенно начинаю сомневаться, что дело в яде. Не могу избавиться от жуткого подозрения, зарождающегося внутри.
«Андрес», — повторяю его имя у себя в голове. И то, как он попросил: «Не говори никому».
Очередная бессонная ночь. В моей голове вихрь мыслей: Дез, план Иллана, механизм замка, четыре буквы-ключа, четыре буквы, которые стражники меняют каждую ночь.
Странное чувство, словно что-то сжимается у меня в животе.
«Просто нервы», — твержу себе.
Лёжа в темноте, я вспоминаю хорошие знаки — забота Саиды, обещание в каждом поцелуе Деза, спасение моей жизни Эстебаном. Крохотная надежда загорается где-то вдалеке, но она реальна и похожа на светлячка в моём сердце. Я держусь за этот слабый огонёк. Он появляется и угасает, но это уже много значит для меня.
Четыре буквы. Дез знал их. Он должен был их запомнить.
Скидываю с себя все покрывала. Слишком жарко. И слишком холодно в эту беспокойную ночь.
Серость заполняет мой разум, как тучи в пасмурную погоду. Мои виски ноют. Я пытаюсь затолкнуть воспоминания назад. Подумать о чём-нибудь другом. Последние воспоминания о ночи с Дезом помогают. Как его губы оставляют дорожку поцелуев вдоль моей шеи. Как полыхает огонь в его глазах в свете луны. Как он даёт обещание под покровом ночи. Как я наблюдаю за его беспокойным сном, а потом забираю себе его кошмары, коснувшись пальцами висков.
Хотя это были и не кошмары вовсе, просто череда воспоминаний, беспорядочных картинок, которые не были связаны между собой…
Или были?
Четыре слова.
Дез играет с гончей.
Дез ест апельсин.
Дез видит флаг.
Дез ищет меня.
Шестерёнки в моей голове вращаются, как колёса в кодовом замке. Четыре буквы.
Гончая. Апельсин. Флаг. Рен.
Мнемонический приём, чтобы запомнить код: Г. А. Ф. Р.
Я подскакиваю на месте, голова раскалывается, всё перед глазами расплывается…
Мнемонический приём, чтобы запомнить код, который теперь знаю я и больше не помнит Дез. Потому что я украла его воспоминания, пока он спал.
Потому что я позволила себе прикоснуться к нему. Потому что я искренне считала, что моя любовь не позволит ему навредить.
Дез не знает код, чтобы освободиться.
Его знаю я.
Мне стоило подумать дважды. Моя сила способна только разрушать и ничего больше. Я всегда буду причинять боль тем, кого люблю. «Не вздумай полюбить робари — потеряешь себя», — так говорят среди мориа, и я всё больше убеждаюсь, что это правда.