Разжигательница
Шрифт:
Эстебан хмурится сильнее, а Саида смотрит вниз на свои колени, крутя на пальце медное кольцо.
— Нам приказано ждать, — тихо отвечает она.
— Ждать чего? — вскрикиваю я. Она вздрагивает, но не повышает голос в ответ. Саида никогда не орёт: она как тёплый и мягкий свет, тогда как я резкая тень. Как там назвал меня Дез? Возмездие в ночи. — Мы должны его спасти. Дез бы сделал это ради нас.
Кто-то поднимает край палатки, опираясь на трость с серебряной рукояткой.
— Капитуляции не будет, — голос Иллана режет, как самый острый клинок.
Иллан де Мартин, старейшина и лидер мятежа шепчущих, самый сильный вентари из ныне живущих.
Он глубоко вдыхает, будто втягивая в себя все силы из окружающей обстановки.
— Как и операции по спасению, — добавляет он.
— Но…
Иллан вскидывает руку, его рукав скользит вниз:
— Тот, кто меня ослушается, может сразу выйти из отряда и навсегда забыть про возвращение в убежища шепчущих.
Я стараюсь подавить волну гнева, разливающуюся по венам.
— Он же ваш сын.
Наступившая тишина в палатке оглушает. Саида и Эстебан всячески избегают встречаться со мной глазами, а я сверлю взглядом Иллана. Старейшина никогда не был мягкотелым, но всегда поступал справедливо. Это бессмыслица какая-то. Он ведь посылал шепчущих и на более опасные миссии. Как, например, когда мы проникли в цитадель Кресценти, чтобы найти потомков одной из старейших знатных семей Мемории. Или когда мы с Дезом явились на бал-маскарад в поместье одного лорда, пока два отряда обчищали его припасы.
— Мне нужно поговорить с Ренатой, оставьте нас, — командует Иллан, не сводя с меня глаз. Я хмурюсь в ответ, пока Саида и Эстебан поспешно покидают палатку, будто только этого и ждали.
— Я не понимаю, — произношу, стоит только ткани палатки опуститься после их ухода.
— А что здесь понимать? — спрашивает Иллан. — Моим родителям пришлось наблюдать, как их королевство захватывает нечестивец-король. Я смотрел, как остатки независимых территорий покоряет его сын и разрывает их на клочки. Капитуляция исключена.
— Но Дез…
— Мы в разгаре величайшей борьбы, важнейшего этапа нашего восстания, — отвечает Иллан, — Не просто борьбы за территорию, но за само наше выживание. Я пришёл не обсуждать Деза. Приказ останется неизменным. Никто из наших людей не пойдёт за ним или будет немедля разжалован. Это ясно?
Я хочу ослушаться. Хочу дать отпор. Но мне некуда пойти, поэтому я отворачиваю голову, а он продолжает говорить:
— Что мне нужно от тебя, Рената, так это информация о дворце.
У меня во рту пересыхает. Я знаю, что моя ценность для шепчущих заключается в воспоминаниях, запертых в Серости. Именно поэтому Иллан лично занимался со мной все эти годы, пытаясь разблокировать их, но безуспешно. Зачем я буду нужна, если откажусь вспоминать место, которое не видела с детства?
— Нет. Я не буду пытаться извлечь что-либо
— Мне напомнить, кто вытащил тебя оттуда? — голос Иллана холоден, но не зол, хотя у него есть все основания для этого — я никогда не обращалась к нему так дерзко. Сомневаюсь, что хоть кто-то за всю его жизнь говорил с ним таким тоном.
Не могу смотреть ему в глаза, но семена гнева прорастают внутри, как виноградная лоза, и обвивают моё горло, норовя задушить.
— Не нужно, я никогда не забывала.
Хотя, по правде говоря, я вижу это иначе, чем Иллан. Да, он возглавил то самое нападение на дворец, известное как Восстание Шепчущих, в ходе которого они не сумели убить короля, но им удалось забрать похищенных детей. Иллан дал мне крышу над головой — место, которое я смогла назвать домом. Но не его лицо я вижу, когда вспоминаю ту ночь. Закрывая глаза, возвращаясь в те последние мои часы во дворце, я вижу темноволосого мальчика, появившегося в тайном проходе моих покоев и протянувшего мне руку, чтобы провести по задымлённым коридорам в безопасное место. Я вспоминаю Деза.
Иллан довольно кивает.
— Правление короля Фернандо должно подойти к концу до того, как нас всех уничтожат. Я надеюсь на твоё содействие больше, чем на кого-либо ещё. Не забывай о цели, Рената. Покончить с властью семьи Фахардо, восстановить храмы мориа, вернуть захваченные земли. Оружие может нам помешать.
Я помню о цели. Но в голове раздаётся крик Деза, перед тем как враги увели его из леса. «Помни…»
Иллан тяжело вздыхает.
— Кто будет жить на этих землях? Кто будет молиться в этих храмах? Если мы не спасём мориа, то кто мы тогда? Ты уже знаешь, что выяснила Селеста. Наша первостепенная задача — уничтожить оружие, созданное Правосудием.
— Тогда нам тем более нужно в столицу! — кричу я, теряя терпение от чувства бессилия. — И пока мы там, мы можем спасти Деза. Мы можем…
— Деза не нужно спасать, — раздражённо отвечает Иллан, а затем бросает быстрый взгляд на вход в палатку и понижает голос: — Я говорю тебе это только потому, что не хочу, чтобы план сорвался из-за твоих опрометчивых действий. Дез сейчас именно там, где он должен быть.
Непонимающе смотрю на него. Холодок пробегает по моей коже.
— Что?
Иллан садится рядом со мной на койку, положив трость на колени.
— Когда до нас дошли слухи о том, что Королевское Правосудие создало оружие, способное забрать нашу магию, мы с Селестой отправили нашего лучшего шпиона на встречу с осведомителем.
— Люсию?
Мрачно кивает.
— В записке она сообщила, что судьи называют это оружие лекарством.
От одной мысли накатывает тошнота. Лекарство от нас. От нашего существования.
— Что это?
— Мы не знаем. Напиток? Безделушка? Люсия узнала, упаси Госпожа её душу. Мы собирались подождать, пока наш осведомитель не соберёт больше сведений во дворце. Но Родриг отправился за Люсией. Ну, ты знаешь, что с ним стало.