Разжигая пламя на снегу
Шрифт:
Закрываю за собой дверь и ухожу под молчаливым наблюдением охранника, расположившегося у моей палаты.
— Подожди, подвезу! — догоняет психованный отец во дворе больницы. Вижу, как играют желваки, какое злое у него сейчас выражение лица, поэтому не решаюсь отказаться, это было бы слишком. Отпускаю таксиста, предварительно оплатив отмененный вызов, и сажусь в машину. Водитель трогается с места.
— Домой? — обращается отец с переднего пассажирского сидения.
— Да, — вдыхаю полной грудью.
Свобода! Как же гадко я себя чувствовал в этой клетке. Тут же на ум приходит Лиза. Ее
Стоило только вспомнить, и зубы сводит от злости, что не могу просто поехать к ней, просто увидеться. Как же я за ней соскучился. Человек, которого по моей просьбе нанял Ловцов присматривать за ней, сообщает, что она стала реже появляться на работе в последнее время. Хочется верить, что ничего серьезного с ней не происходит, на расстоянии ведь в голову не заглянешь. Держись, моя девочка, надеюсь, потом ты меня простишь.
— Матери пока не говори, что я выписался, — говорю отцу, выходя из машины возле дома.
— Не хочешь, чтобы приезжала?
— Мне хватило причитаний в палате реанимации. За умершими так не плачут, устроила, блин, спектакль.
***
— Что мы имеем на сегодняшний день?
Мы с Баширом с Гришей расположились у меня дома на террасе. Ребята за несколько недель устали биться, как рыба об лед. Столько работы проделано, столько зацепок нарыли, несколько раз ездили по адресам, но пока ничего не срастается. А я в это время лежал в коматозе, пока не понял, что мне подсовывают что-то, замедляющее реакцию. И сейчас, придя в себя, готов землю рыть, снова и снова.
Башир подкуривает, подтягивает к себе пепельницу и, безрадостно подытоживает:
— По всем адресам, по которым Ваня может появиться расставлены люди, пока никакого движения там не наблюдается. Машину, на которой они приехали в клуб, не нашли. Уверен, она уже разобрана где-то по запчастям. Его машину, на следующий день после перестрелки, нашли скинутой в кювет за тридцать километров от города. Проверка всех машин, которые засветились на камерах в течение пары часов после, ничего не дала. Только одну машину, мелькнувшую там в это время, не удалось отыскать. По документам ее владелец умер за два месяца до этих событий — синяя Тойота Рав 4. Жена хозяина уверяет, что он продал ее задолго до этого. Отдал вместе с договором купли-продажи, но на учет в ГИБДД ее так и не поставили. Автомобиль исчез на подъезде к Коломне. Предполагаем, что, бросив свою машину, он уехал на нем. Прочесали все населенные пункты в этих местах, его не нашли.
— Мог запутать следы. И с каким-то частником вернуться в город или уехать дальше, — рассуждает Ловцов.
— Тогда и сейчас может быть постановка. Они же понимают, что у нас есть возможность их прослушать. Может, звонок к телке — отвлекающий маневр? Возможно, если ничего не сработало, нужно сменить тактику… — говорю я, и в моей голове мелькает совершенно крамольная мысль.
Башир тушит сигарету.
— Что ты имеешь ввиду?
— Нужно, чтобы не мы его искали, а он нас.
— Хм, и как мы его к этому подтолкнем? — интересуется Гриша.
— Нужно
— Согласен, — чеканит Башир. И я впервые с того дня, как он зашел ко мне в палату, улавливаю в его глазах живой огонь — Гриш, в сеть пустишь инфу?
— Разумеется.
— И в бумажном формате тоже большим тиражом распространить нужно. Пусть его рожа на каждом столбе красуется, в городе и за его пределами.
***
— Макс, ты прямо кислый, смотреть больно, — улыбается Гриня.
Мы всего полчаса находимся в клубе, а мне уже хочется домой, в тишину. Я, в отличие от них, не пью. Музыка кажется громкой, световые эффекты раздражают глаза, место, где практически затянулась рана, ноет от долгого напряжения. За весь день не прилег.
Башир пригласил одну из своих бывших с подружкой. Так нужно было для картинки, но девушка на радостях решила, что Джамбаев одумался. Барышни гуляют по полной, заказали столько жратвы и напитков, ощущение, что собрались кутить до утра.
— А почему ты без девушки? — спрашивает меня через стол подружка, поглаживая Ловцова по плечу.
— Девушки со мной не дружат. После ранения пришел в негодность.
Парни ухмыляются, а дамы озабочено впиваются в меня взглядами.
— А где ты получил ранение? — тупорылые, бля. Даже нету ума нормально отреагировать на шутку.
— В лесу, с друзьями по бутылкам стреляли, срикошетило.
— И прямо туда, — ржет Гришка.
— Да ну вас! — наконец, до второй доходит, что никто серьезно не разговаривает — Иришка, пошли танцевать.
— Пошли, — соглашается та, и они уходят.
Я проверяю телефон, нет ли новой информации, а мои парни, похоже решили расслабиться после трудового дня.
— Эй, вы не сильно налегайте. Мы тут, как на ладони, — напоминаю им.
— Да мы по второй и все, — говорит Башир, завтра еще куча дел.
— И работу никто не отменял, — добавляю с нажимом.
Спустя несколько дней на номер, который Ловцов запустил для связи по гонорару за голову Вани, начала приходить различная информация. А через неделю ее стало так много, что отследить и проверить все не удавалось собственными силами. Хоть большая часть была полной туфтой, реагировать необходимо было на любую мелочь, мало ли. Пришлось нанимать еще людей, кроме десятка ребят из охранного агентства, которых Башир нанял изначально.
В квартиру, снятую на окраине телкой, заселился какой-то его брат по несчастью, тоже наркоман. Его мы оставили ментам, как только, после жесткой беседы, поняли, что с ним была связь только по телефону и он не владеет информацией. Это было телефонное шоу для нас, ну и удостовериться, что барышня прослушивается.