Реалити-шоу «Властелин мира» (сборник)
Шрифт:
– А, это нормально, – Антон выложил на стол горсть десяток, – ну что… я посмотрю, что тут?
– Да… конечно.
Виктор посмотрел на Антона, подумал, кто из них сошёл с ума. Кажется, оба. Нет, конечно, Виктор знал, что музей не стоит пустой, что туда ходят люди, смотрят, исследуют что-то, но ходят сюда учёные, студенты, люди знающие, думающие, а не громилы, вроде Антона, которые ничего мудрёнее боевиков в своей жизни не видели.
– А ничего у нас музей в городе, – наконец, сказал Антон, в его бесцветных глазах мелькнул почти неподдельный интерес, – а это что… Зал Второй Мировой, что ли?
– Ну да, – сказал
– А, круто сделали… ты оформлял?
– Нет, не я… Это ветеран войны тут работает… он делал, – сказал Виктор, хотя вообще не знал, кто оформляет музей, и кто тут есть. В дальней комнате снова что-то зашебуршилось, опять, что ли, крысы, совсем обнаглели, тут люди ходят, а они шуршат, как у себя дома… да они и есть у себя дома, они, наверное, думают, что это для них всё, а хомо сапиенс тут так…сбоку припёка.
– А ничё, крутой музей… Антон улыбнулся какой-то нехорошей, фальшивой улыбкой, хлопнул Виктора по плечу, – ну давай, удачи.
Пошёл к выходу, Виктор посмотрел ему вслед, спохватился, начал разглядывать карманы Антона, витрины на экране, не унёс ли что Антоха, за ним не убудет, да нет, не может быть, вроде как всё на месте… всё при всём, я бы видел, если бы он что-то взял… Да и под витринами всё, а витрины на замке, а ключи тут, наверное, в ящике стола, вон их сколько… Что-то показалось в дверях, Виктор увидел Афанасия Ивановича, ему почему-то стало неловко перед стариком, что пустил в музей этого головореза. Ветеран прошёл мимо Антона, внимательно посмотрел на его руку, вздрогнул, как от пощёчины, медленно побрёл к столу, где была касса и сидел Виктор, ни жив, ни мёртв…
– А это кто? – спросил Афанасий Иванович, когда Антоха исчез на лестнице.
– А… Антон, вместе в школе учились. Головорез, конечно… Но ничего, вот, историей нашей заинтересовался… Смотреть приходил, вот чек, всё честь по чести… Так, глядишь, и человеком станет…
– Станет он человеком… – прошипел старик, – какого чёрта ты сюда пустил… это? За историей они ходят… Да уж, за историей, только за такой историей, что не приведи бог…
– А что такое? – не понял Виктор.
– Что… Ты слышал, наверное… ну да, ты знаешь, ты парень умный… Перед Сталинградской битвой немцы железных крестов наготовили, победителей награждать… А когда армию-то их разбили к чертям, кресты эти железные потом наши вёдрами в музеи носили…
Виктор хохотнул.
– Вот-вот, тебе ха-ха, а теперь-то за этими крестами охотятся… вот эти парни охотятся, вроде Антона твоего, которые с рогатыми крестами на плечах ходят… и людей избивают только потому, что у тех цвет кожи или разрез глаз не тот… Кресты, золотые значки, штандарты армий, форма немецкая… им всё интересно, всё надобно… Помнишь, в Москве как-то выставка была… вот эту всю дрянь из архивов на витрины поставили… Так кто-то и спёр золотой значок… вот так, средь бела дня…
– А, помню. Так тут же на витринах нет ничего… такого.
– На витринах…. Ну на витринах нет, в архивах есть, – отозвался старик, – ладно, ты парень смышлёный… покажу я тебе.
«Смышлёный парень» пошёл за стариком, ему уже было неловко играть из себя смышлёного парня, который так любит и так хорошо знает историю. За полдня он узнал истории больше, чем
– Вот… архив наш… Знакомься. Тут этого добра навалом, за ним-то бритоголовые и охотятся. Как их сейчас называют… новые нацисты, или как там… Вот, штандарты, вроде тех, что на Красной Площади к Мавзолею бросали, вот этот мы, дивизия наша добыла… На войне же знаешь как, если штандарт добыли, значит, эта часть, у которой штандарт был, перестаёт существовать…
Виктор спросил себя, когда и зачем бросали каике-то штандарты к Мавзолею. Хотел спросить старика, постеснялся, кажется, такие вещи в архиве надобно знать. Снова что-то зашуршало в углу, Виктор вздрогнул.
– Крысы у вас тут…
– Да откуда крысы, тут ни одна крыса за километр не подойдёт… Ну, может, забежала какая-нибудь… музей посмотреть… себя показать, – старик усмехнулся, – ты что, крыс боишься, что ли?
– Да нет. А… а что там?
– Где?
– Да вон… в углу. Вон, в коробке вон в той…
В углу, на полке под стеклом, стояла коробка из плотного картона, кажется, когда-то в ней была какая-то обувь, но это было так давно, что никто уже не помнит, как это было. Виктору показалось, что шуршание слышалось как раз оттуда.
– А… не твоё дело, – неожиданно сказал старик, – мало ли там что… Много будешь знать, скоро состаришься, я и это-то не имею права тебе показать… ну ладно, пошли, день рабочий в разгаре, а мы тут стоим… Ты вот что, парень, один сюда не ходи… без меня. У него сила, конечно, не та уже, но всё-таки…. – забормотал он как будто про себя.
– У кого… сила? – спросил Виктор, но старик как будто не услышал. Они пошли к выходу, что-то бурое мелькнуло под ногой, Виктор наклонился, увидел крысу, она лежала на боку, мёртвая, с прокушенным горлом.
– Кошки у вас тут, что ли?
– Да какие кошки, никого здесь нет.
– А крысу кто убил?
– Крысу? – старик задумался, – да мало ли кто, сама подохла…
– Загрыз кто-то…
– Ну, другая крыса загрызла. Что ты в музее кроме крыс не видишь ничего… тоже мне ботаник… пошли… Ты смотри, без меня не ходи сюда…
Виктор поднял голову. Кто-то шёл по лестнице, кто-то пришёл в музей, кто-то ещё – сколько их может быть за день, боже мой… Он снова не поверил себе. Когда увидел Лидочку, они как будто сговорились все, ей-богу – ходят и ходят косяками смотреть, как я сижу на вахте, пробиваю билеты. Это после того, как мечтал устроиться в престижную фирму, дослужиться до топ-менеджера, чтобы пришла Лидочка, увидела меня на руководящем посту. Может, тогда бы посмотрела на меня, как на человека. А не как сейчас, вытаращив глаза: сидит парень в архиве, где это видано, где это слыхано…