Реальное зло
Шрифт:
И сделаю это этим же вечером.
Глава 24. Завершающая историю.
Часть 1. Финальный аккорд.
Когда Илона выходит из коридора в комнату своей квартиры, она вздрагивает и хватается за сердце.
– Мара?! Как ты попала внутрь? – спрашивает она.
– Ты уверена, что хочешь это знать? – спрашиваю в ответ, стоя к ней лицом; позади меня развивался белый тюль, периодически обволакивая меня, словно легкой вуалью.
– Пожалуй, обойдусь без подробностей, – поднимает руки актриса, – Ты хотела встретиться? Произошло что-то важное?
– Да, произошло нечто, что изменило мои планы. Кардинально изменило. Поэтому теперь я могу, как и обещала, рассказать тебе всю правду.
–
– Да, сейчас – конец, – киваю, затем ненадолго замолкаю, обдумывая свою речь; после нескольких секунд молчания поднимаю голову и начинаю говорить, в то время, как актриса продолжает растерянно стоять посреди комнаты, – Всё началось много лет назад, когда моя мама заразилась идеей… идеей изменить этот мир. Я была маленькой и не спрашивала её, что именно она хочет менять – мне всегда хватало этого её общего «изменить мир». Она начала готовиться и начала готовить меня – чтобы я выжила в случае, если с ней что-то произойдёт: у неё всегда был план с отступлением. Поэтому основам колдовства я начала обучаться очень рано. И училась колдовать я без ограничений. Ограничения для тех, кто живёт в крупных городах. Те, кто живёт в деревнях имеют большую силу. Они не боятся Послушников. Иногда я думаю, что именно из-за этого мама переоценила свои силы и проиграла – она не привыкла, чтобы кто-то ей противостоял, она привыкла к простору. Здесь же её просто зажали в тиски и уничтожили, накрыв колпаком. Я не знаю, в какой момент она примкнула к кругу ведьм, но уверена, что она собиралась вычерпать их силу – для ритуала необходим мощный источник энергии. Вот только ведьмы круга её предали. Они узнали о её целях, испугались и позвали Послушников. И маму убили… этот мир не захотел меняться… К слову, убили её после того, как она совершила «Великое Зло» – это одно из условий ритуала… «Великое добро» ей просто не дали совершить. Смешно. Да… я же тебе так и не рассказала о ритуале. Ты конечно об этом не знаешь, но ведьмы поклоняются Шестирукой Богине. Она – олицетворение неограниченного колдовства в этом мире. Её руки – это жгуты чистой энергии, которые могут дотянуться до самого края земли. По легенде именно Послушники, объединившись все вместе, отрубили Богине руки и сделали её калекой, вынужденной жить с ограничениями и лишь мечтать о прежних возможностях. И все последующие поколения ведьм рождались с этими ограничениями… Но по этой же легенде, после смерти Шестирукая очнулась прежней, полной сил и возможностей – в другом мире. Этот мир называется астрал и у него десятки, если не сотни слоёв – и как раз в одном из слоёв и обитает дух Богини… Ты, наверное, задаёшься вопросом, почему я рассказываю тебе об этом? Так вот, я собираюсь призвать силу Богини из глубинных слоёв астрала; вот только мне плевать на изменение мира – я просто уничтожу тех, кто убил мою мать. Сделать это можно лишь одним способом – максимально «расшатать» свои тонкие тела, дестабилизировав нервную систему и практически уничтожив границы собственного резерва, и призвать Шестирукую. А для этого нужно всего три вещи: совершить великий грех и великое добро, и впитать огромный источник энергии. Я уже прошла треть пути, и сейчас мне нужно сделать ещё один шаг… а для этого я должна спросить у тебя: зачем ты рассказала Сэму о том, что в моём теле был демон?
На несколько секунд в комнате устанавливается тишина.
– Был? – негромко спрашивает Илона, глядя на меня с осторожностью и при этом – словно бы с лёгкой надеждой, – То есть сейчас его в тебе нет?
– Я повторю вопрос. Зачем ты ему рассказала? Я знаю, что он нашёл твой номер в моём телефоне вчера утром. Он рылся в моём рюкзаке. Но я даже подумать не могла, что ты ответишь на его звонок… и что ты расскажешь ему мой секрет – хотя клялась жизнью, что не сделаешь этого.
– Я… – Илона начинает хмуриться, затем вдруг замечает… – Мара, что у тебя в руке?
– Ты так хотела мне помочь, что решила предать меня? – смотрю на неё прямо и вижу, как до женщины начинает доходить…
– Мара, я не собиралась предавать тебя. Я всего лишь сказала ему про твою маму. Он, кажется, заботится о тебе… А ты говорила, что жить тебе осталось недолго…
– И ты решила, что вправе решать, как мне дальше жить? Ты решила, что моя мать не стоит того, чтобы мстить за неё? Ты решила, что лучше
– Мара, ты – школьница! Если бы ты захотела, я бы удочерила тебя! Я бесплодна и не могу рожать, но к тебе я словно прикипела. Тебе совсем необязательно уничтожать свою жизнь! Напротив – ты можешь жить счастливо!
– Знаешь, если бы ты сказала, что Сэм заставил тебя рассказать правду, я бы поверила… и даже не стала бы это проверять. Но твои слова говорят сами за себя...
– Мара, – Илона начинает качать головой и отступает на один шаг, – тебе не нужно этого делать.
Зря она это сказала.
Один рывок, один замах, и ощущение чего-то противного и теплого, текущего по моему запястью.
Убийство… я даже не могу описать, что испытываю в этот момент – кажется, ничего. Я не испытываю ничего.
Илона начинает оседать, а затем падает на пол. Я смотрю на неё сверху вниз и вижу в её глазах искреннее непонимание. Она не верила, что я смогу это сделать. Она думала, что сможет мне помочь. Она была не права – помощь мне не нужна. Мне вообще никто не нужен. Я – одиночка. Была одиночкой и осталась ею. Я выталкиваю из себя энергетическую пробку, сдерживающую мою силу и начинаю выпивать остатки жизни из Илоны. Мой резерв мгновенно заполняется.
– Почему? – выдыхает актриса, и из её рта вытекает струйка крови.
Присаживаюсь рядом с ней, смотрю на её лицо.
– Ты хотела стать моей матерью… но её невозможно заменить, – отвечаю ей без эмоций, не глядя на пятно крови, что расползается по полу.
– Я не хотела… заменить… – тихо и едва разборчиво произносит Илона, а затем в её глазах появляется такая страшная тоска и одиночество, что я вздрагиваю, а потом резко отстраняюсь от неё. Глаза женщины всё ещё открыты, но я больше не могу в них смотреть – я поднимаюсь на ноги и оглядываюсь: пустая, холодная квартира; никаких фотографий детей на стене. Всё чисто и аккуратно, и словно… безжизненно.
Она жила только своими ролями. У неё не было никого.
Я вновь поворачиваюсь к актрисе: её глаза всё так же открыты и смотрят на меня, но в них больше нет жизни.
Я забрала её жизнь.
Я.
Не знаю отчего, но мне становится страшно. Сердце начинает колотиться, как безумное. Я только что убила человека?.. Отступаю на шаг от мертвого тела… Она хотела удочерить меня? Но почему? Кто я ей? И почему она так хотела спасти меня? Перед глазами начинают мелькать воспоминания о нашей первой встрече в кафе, затем её приход в школу, потом разговор за барной стойкой… Она никогда не давила на меня, но всегда давала понять, что против моей затеи – даже не зная её деталей. Почему она сказала Сэму правду?! Эта мысль спровоцировала воспоминания о рыжем… как нам было хорошо вместе… и как он всегда забирал бразды правления из моих рук, не смотря на все мои старания быть ведущей, а не ведомой. Затем вспомнился Ник и его слова о том, что я способна на сильные чувства… а ещё, что я сама – сильная… Ему было тяжело смотреть на мои слёзы. Почему?.. Рыжик… мне вспомнилась моя непутёвая одноклассница. Мне нравилось её слушать, хоть она порой говорила такую чушь… Нита с Лесей… и даже бешенная модель… мне было весело… Боже, мне было весело всю эту неделю…
Сердце бухнуло в пятки.
Я не хочу умирать.
Отступаю ещё на шаг, чувствую озноб. Или жар? Смотрю на свою руку – она мелко трясётся.
Я не хочу умирать…
А затем вспоминаю лицо мамы, то как она заправляла мой непослушный русый локон за ухо… то, как учила колдовству… то, как готовилась к ритуалу… её лицо было всегда спокойно – она никогда не позволяла страху взять над ней верх… затем вспоминаю, во что она превратилась… И влепляю себе пощёчину. Потом вторую. Потому третью – пока не вспоминаю, что…
В этой жизни у меня есть одна цель. И я её добьюсь – несмотря ни на что. Я закончу Её дело. И я уничтожу тех, кто забрал её у меня…
Дрожь в руках унимается, сердце успокаивается.
Меня уже давно не существует. Я жила лишь для того, чтобы прийти к этому моменту. Даже без демона внутри я остаюсь всё такой же сильной. И даже из своей слабости я извлекаю пользу.
Эмоциональная дестабилизация: есть в наличие.
Осталось совсем чуть-чуть. Достаю телефон и набираю Рыжику, чтоб обзвонила всех, ВСЕХ одноклассников и учеников параллели. Через тридцать минут в пустом здании школы должны быть все. Для чего? Узнают на месте.