Реальность вместо мечты
Шрифт:
В голосе актера звучала уверенность и ярость. Он был как лев, готовый броситься в атаку. Но Белле стало его жаль, она знала, что прежде он может сломаться. Он слишком молод и его душа не закалилась. Ему нужна опора, но так получилось, что опереться не на кого. Его семья далеко, друзья – лицемеры и приживалы, подружки – развлечения на одну ночь.
– Мне не хочется туда возвращаться. Скажи, я смогу остаться у тебя до утра? Я не помешаю твоей семье? Твоему мужу?
– оборвав себя, Роберт начал извиняться.
– Я навязчивый. Привык получать все, что захочется.
–
– Ты слишком красива, чтобы это было правдой. Ждешь свою вторую половинку?
– Вроде того. Есть один человек, которого я люблю и с кем хотела бы провести свою жизнь.
– Боишься ему сказать, - понимающе проговорил актер.
– Он умер. Но даже будь он жив, не уверена, что у нас получилось бы поговорить.
– Нужно быть засранцем, чтобы не выслушать такую женщину.
Белла устало усмехнулась. Она знала, что алкоголь изрядно приукрашивает реальность. Протрезвев, Роберт наверняка изменит свое мнение о ней и ее «неописуемой» красоте.
***
Роберт проснулся в девять. Белла слышала, как он с трудом поднимается, идет в душ, а потом добирается до кухни. Она успела приготовить завтрак – яичницу с блинчиками. В холодильнике ждал рассол. Оба чувствовали себя слишком больными, чтобы много говорить или испытывать неловкость. Белла мало думала. Роберт задумчиво поглощал завтрак. Несмотря ни на что аппетит у здорового молодого парня был хорошим. Актер поинтересовался, как много глупостей он успел сделать. Белла честно сказала, что ни одной. Губы Роберта тронула кривоватая улыбка.
– Я знаю, что напиваюсь до состояния свиньи.
– Ты был милым поросеночком, иначе я бы не привела тебя сюда и не разрешила спать в моей постели.
– Да. Спасибо, что не бросила на улице. Не уверен, что мне понравилось бы проснуться на дороге. Наверняка потом долго болела бы спина.
Белла видела, что Роберт ведет себя иначе. Дело было не в том, что он протрезвел, просто стал более замкнутым. Более осторожным, как будто боялся, что между ними возникнут некие привязанности. Он был вежлив и старался несильно ее обременять. Сам бросил вещи в стиральную машину и сварил себе кофе. В час дня он ушел.
Белла постояла у окна несколько минут, глядя в сторону, где скрылась желтая точка такси. Голова еще гудела после алкоголя, мысли были, как коровы – тяжелыми и тучными, а еще такими же апатичными и глупыми. Понимая, что неразумно будет сразу во всем разбираться, она принялась за уборку, сходила в магазин и позвонила подругам. Рассказала, что ездила в Лос-Анджелес. Позвонила Чарли и даже потному мужичку-психологу из группы анонимных алкоголиков. И все это время она смотрела на номер, оставленный ей Робертом. Она знала, несмотря на кашу в голове, что никогда по нему не позвонит. Ее пальцы никогда не наберут нужной комбинации.
Следующие четыре дня Белла запрещала себе думать об Эдварде, Роберте и пить вино. Как робот, она ходила на работу, улыбалась покупателям и терпела выходки босса.
В выходной она достала из корзины грязное белье. Белла не считала себя одной из больных поклонниц, но простыни, на которых спал Роберт, все еще имели его запах. Слабый,
Против ожиданий она получила повод позвонить. А значит, и повод подумать о своих чувствах к Роберту. И Эдварду. Она все еще не отделяла их в своей голове, хотя было очевидно – внешнее сходство скрывало разные натуры. Роберт, разумеется, был менее искушенным жизнью, ни таким утонченным, не стремился бороться со своими пороками и отнюдь не искал единственную женщину. Он был подростком, попавшим в ловушку популярности, и оттого впадавшим в неистовство и выплескивающим свою злость на окружающих. Он не стремился сохранить лицо, а когда уставал беситься, опускал руки. Искусство, так же как и для Эдварда, было источником, питавшим его, но все же значило чуть меньше. Пожалуй, он смог бы избавиться от этой связи и жить дальше. Найти себя в другом деле и обрести счастье в семье.
Эдвард Каллен всю жизнь бредил образом некой несуществующей женщины, потому что на самом деле женщина ему была не нужна. Ему нужен был образ недостижимый и сказочный, такой, о котором можно вздыхать и страдать. Еще неизвестно, что случилось бы, повстречай он «свою» женщину – вряд ли их отношения могли стать удачными. Роберт был поверхностен и примитивен.
Белла осознала, что для нее Эдвард Каллен был светом в конце тоннеля, маяком, чье сияние направляет, но которого нельзя достичь. Это был идеализированный образ живого человека, лишенный каких бы то ни было выпуклостей и шероховатостей. Она любила эталон, ждала его, зная, что никогда с ним не встретится. Все их беседы и романтические свидания существовали только в историях, которые она сочиняла. Но то, что нормально для подростка, у взрослой женщины, скорее, отклонение.
Белла прошла в комнату и набрала номер, который давно хотела и боялась набрать. Голос Роберта звучал удивительно радостно. Оказалось, съемки сдвинулись из-за болезни актрисы, игравшей девушку-вампиршу. Да и синякам Роберта нужно было время, чтобы сойти с лица. Зато теперь он получил возможность поехать к родителям – случайный пробел в плотном графике оказался неплохим сюрпризом. Он ответил ей из такси. С непосредственностью ребенка Роберт пригласил к родителям и Беллу, даже не спросив, как она сможет оставить работу и есть ли у нее деньги на дорогу.
Белла знала, что родители актера жили в небольшом старинном коттедже в Англии. Она даже видела фото, когда искала информацию в сети. Домик был милым, из красного кирпича, с цветочными ящиками на окнах. К главному входу, оформленному колоннами, вела дорога из камней, обсаженная с двух сторон молодыми дубами.
Было глупостью лететь в Англию только для того, чтобы отдать медальон. Тем более Роберт скоро возвращался. Но она, не говоря ничего из того, что должна была, согласилась. Ей понравилось быть такой же спонтанной, как Роберт. Рядом с ним она забывала о своем возрасте, становилась моложе и глупее.