Ребекка (другой перевод)
Шрифт:
Я так и не узнала, что там произошло. Повесила трубку и пошла искать Фритса, чтобы сообщить ему, что к ленчу нас будет не двое, а четверо.
Последний час тянулся бесконечно долго. Я пошла наверх и переоделась в более легкое платье. Было без пяти час, когда я услышала шум машины у подъезда, а затем голоса в холле.
Вошли Максим, Фрэнк и полковник Джулиен. Я вспомнила, что на маскараде он появился в костюме Кромвеля. Сейчас он выглядел совсем иным.
— Как вы поживаете? — он говорил со мной спокойным
— Скажите Фритсу, чтобы он подал шерри, — сказал Максим, — а я поднимусь, чтобы умыться.
— Мне это тоже необходимо, — сказал Фрэнк.
Прежде чем я успела позвонить, вошел Фритс с шерри. Полковник Джулиен отказался пить, а я взяла рюмку, чтобы немного взбодрить себя.
— Это ужасно неприятная история, миссис де Винтер, — сказал полковник. — Очень сочувствую вам и вашему мужу.
— Благодарю вас.
Я пригубила шерри, но поспешно поставила рюмку назад, так как рука предательски дрожала.
— И что делает это дело особенно неприятным, — это то, что ваш муж опознал то, первое тело в Эджкомбе, почти год тому назад.
— Не совсем вас понимаю, — сказала я.
— Значит, вы еще не знаете, что мы обнаружили сегодня утром?
— Я знаю, что нашли какое-то тело. Водолаз видел его.
Понизив голос, он сказал:
— Боюсь, что это именно ее тело, вне всяких сомнений. Не буду вдаваться в подробности, но ваш муж и врач опознали миссис де Винтер.
Он неожиданно замолчал. В комнату вошли Максим и Фрэнк.
— Ленч готов, идем завтракать, — пригласил Максим.
Сели за стол. Справа от меня полковник, слева — Фрэнк. Фритс и Роберт начали подавать завтрак, а мы все занялись обсуждением погоды.
— Вчера в Лондоне было около тридцати градусов жары, — сказал полковник. — А в Париже еще жарче.
— Я как-то был там в августе, и температура все время держалась выше тридцати, — сказал Фрэнк.
— Вы, наверное, хорошо знаете Францию, миссис де Винтер? — спросил полковник.
— Нет, не слишком.
— Кто-то говорил мне, что вы прожили там много лет?
— Нет, — ответила я.
— Я встретил ее в Монте-Карло, вы ведь не назовете это Францией, — сказал Максим.
— Нет, это скорее космополитическое место, берег, говорят, очень красив.
— Да, это верно.
Хотя все думали о другом, но продолжали бессодержательную беседу из-за присутствия слуг.
— Думаю, что все были в восторге от вашего вчерашнего бала.
— Благодарю вас.
— Такого рода приемы способствуют более близкому знакомству и дружбе между жителями графства, — сказал полковник.
— Надеюсь.
— И как странно, что люди так любят переодеваться в необычные костюмы.
— Мы все любим иногда изменить свою внешность. И радуемся этому, как дети, — заметил полковник.
Неужели, подумала я, он получил
— Миссис Леси, выглядела вчера очень мило, — снова заговорил полковник.
— Если не считать ее платья, надетого шиворот-навыворот, — с усмешкой отозвался Максим.
— Эти восточные одежды, вероятно, очень трудно шить, хотя некоторые утверждают, что они красивее и удобнее чем то, что носят у нас.
— А вы когда-нибудь были на Востоке, сэр? — поинтересовался Фрэнк.
— Я знаю Восток, прожил пять лет в Китае, затем жил в Сингапуре.
После горячего подали суфле, а затем фрукты в большой вазе.
Наконец, Роберт принес сыр и бисквиты, а Фритс — кофе и сигареты: ленч заканчивался.
— Я говорил вашей жене, мистер де Винтер, — начал полковник Джулиен, — самое неприятное в вашем деле то, что вы опознали первое тело.
— Да, конечно, — отозвался Максим.
— А я считаю, что при тех обстоятельствах это было вполне естественно. Максим был тяжело болен в то время, но по вызову властей из Эджкомба все-таки приехал и сделал, что мог, — сказал Фрэнк.
— Чепуха, я был здоров, — возразил Максим. — И нет никакой надобности вдаваться в эти подробности.
— Вам нужно признать, что вы тогда допустили ошибку, — посоветовал полковник, — поскольку сейчас никаких сомнений нет. Я бы очень хотел избавить вас от формальностей и публичного дознания, но, боюсь, что это невозможно.
— Естественно, — сказал Максим.
— Надеюсь, все будет хорошо. Нужно лишь ваше заявление, а затем показания Тэбба, который проверял состояние судна, привезенного миссис де Винтер из Франции, прежде чем дал свое добро на его эксплуатацию.
— Совершенно правильно, — согласился Максим.
— Какое несчастье, что это злополучное судно село на мель именно в вашей бухте. Если бы не это, то ваше неприятное дело никогда бы и никем не поднималось. Единственным утешением служит, пожалуй: то, что теперь мы знаем: несчастная миссис де Винтер утонула мгновенно, а не мучилась, прежде чем погибла, как мы думали раньше. Она не могла ведь сделать попытки выплыть, не так ли?
— Конечно, нет, — сказал Максим.
— Вероятнее всего, она спустилась в каюту за каким-нибудь необходимым ей предметом, а в это время резкий ветер накренил судно, захлопнул намертво дверь и перевернул лодку.
— Видимо, так, — не слишком уверенно подтвердил Максим. — Такое объяснение вероятнее всего, не так ли, Кроули? — спросил он, обратившись к Фрэнку.
— Да, несомненно.
Я взглянула на Фрэнка и поймала его взгляд, устремленный на Максима. По его глазам я поняла, то он знал истину, хотя Максим думал иначе.