Ребёнок для бывшей
Шрифт:
Я даже поперхнулась глотком воздуха, услышав словосочетание «средний сын». Да, у Сереброва был старший брат Давид… но почему тогда свекровь называла Яна средним сыном?
– Ты правильно всё поняла, доченька. У нас с Владом… у нас было трое сыновей. Младшего, Марка, мы похоронили, когда ему было шестнадцать, а Яну – едва сравнялось восемнадцать.
Я видела, что Марине Алексеевне говорить об этом невыносимо трудно, несмотря на то, что она изо всех сил старалась держаться. Она схватила чашку с остывшим каркаде и сделала большой глоток. А я сидела, пригвождённая к месту, и всё больше
– Ян и Марк были не разлей вода. Наверное, им суждено было родиться близнецами, но кто-то там, наверху, решил, что они придут в эту жизнь порознь. Впрочем, на них это никак не сказалось – это были две половинки одного целого. Куда Ян – туда и Марк. И наоборот. А характеры… день и ночь. Ты же знаешь своего мужа, – Марина Алексеевна усмехнулась и отёрла слёзы, всё это время непрерывно текущие из глаз. – Он довольно сдержанный, рассудительный. Марк же был… оторви и выбрось, как говорится. Это его и сгубило. Молодой был, глупый. Всё адреналина ему не хватало. Погиб по случайности – упал с крыши. В реанимации ещё двое суток прожил… и всё звал: Ян, Ян…
По телу свекрови прошла судорога, как будто изнутри её разрывали на части рыдания, но она их сдерживала. А я не могла – картина того, как молоденький парень, весь переломанный, лежит и перед смертью зовёт своего брата, впечаталась в мозг. Разрыдалась, содрогаясь всем телом. Старалась делать это беззвучно, чтобы не привлечь внимание Кира и не напугать его.
Когда же рыдания утихли, Марина Алексеевна продолжила:
– Тогда только Вика Яна вытянуть смогла. За это и он ей благодарен, и мы с Владом. Он на труп похож был, мы думали, не перенесёт смерти Марка. Сам следом уйдёт, – она всхлипнула и на меня посмотрела. – Ты не думай, я оправданий ему не ищу. Он подло поступил, как предатель. Просто понять пытаюсь причины того, что Ян сделал, вот и всё, – неловко закончила свекровь.
Некоторое время мы сидели молча. Я – переваривала то, что узнала. Мысли Марины Алексеевны мне были недоступны. Мать Яна была права на все сто – что бы там ни было в прошлом, здесь и сейчас, в настоящем, Серебров делал поступки, простить которые я не могла. По крайней мере, пока.
– Спасибо вам за то, что поделились этим, – начала я и вдруг услышала, как в замке входной двери поворачивается ключ.
Машинально бросила взгляд на часы – для прибытия Яна было слишком рано. И всё же, именно он секундой позже и зашёл в квартиру. С огромным букетом моих любимых пионов. И где только нашёл их осенью?
– Папа! – тут же раздался голосок Кирилла и я, вскочив из-за стола, устремилась в ванную, чтобы смыть с лица следы бурных слёзоистечений.
Интересно, что подумает Ян, когда поймёт, что не только я ревела, но и его мама? Решит, что мы объединились и оплакивали женскую горькую судьбу?
Заперев дверь, я облокотилась на раковину и посмотрела на себя в зеркало. Красотка ещё та. Тут одним макияжем не справишься, а мне ведь сегодня ещё на важную встречу. Чёрт…
Начав плескать себе в лицо пригоршни ледяной воды, я мысленно представляла, какой разговор нас с мужем ждёт. Он станет извиняться? Или просто молча вручит
Умывшись и вытерев опухшее лицо, я мазнула по ресницам тушью и, решив, что не стану сидеть в ванной пару часов, которые мне понадобятся для того, чтобы немного прийти в божеский вид, вышла к мужу, Киру и свекрови.
Ян нахмурился, взглянув на меня и поняв, что я плакала. Однако фиксироваться на этом моменте я не стала и позволять это сделать Сереброву была не намерена.
– Ты сегодня рано, – сказала, забирая из рук мужа букет.
За этим наблюдали сияющий Кирилл и Марина Алексеевна, на лице которой появилось выражение робкой надежды.
– Да, проект закончен, пока за новый не возьмусь, буду приходить пораньше, – улыбнулся Ян и подмигнул сыну. – Можем вечером втроём куда-нибудь выбраться.
Я поджала губы, чтобы не сказать то, что расстроило бы Кирилла. Хотя тут же захотелось окоротить мужа. Пусть поймёт уже, что вот так просто, подарив цветы и сводив меня «куда-нибудь», наладить отношения не получится.
– Ура! – обрадовался сын. – Я как раз хотел в лазертаг!
– А не рано тебе туда, боец? – усмехнулся Серебров и, подхватив сына на руки, потянулся ко мне с привычно-обыденным поцелуем.
Он знал, что я не стану отворачиваться при ребёнке. Однако позволила ему лишь слегка скользнуть губами по моей скуле.
– Вот и славно. Ты отведёшь Кирюху в лазертаг. Ужин я вам оставлю, – проговорила я, глядя на то, как свекровь, видимо, почувствовавшая себя четвёртой лишней начинает собираться.
– А ты? Не пойдёшь с нами? – сдвинул брови на переносице Ян.
– У меня важная встреча. Пропустить её не могу, извините, – развела я руками и прежде, чем отправиться к себе, чтобы начать собираться, добавила: – И бабушку проводите. Спасибо вам за всё, Марина Алексеевна.
Мы со свекровью обменялись понимающими взглядами. Я ретировалась из прихожей, потому что вся эта ситуация на меня давила. Муж, который, видимо, собирался начать играть в примерного семьянина, Кирилл, порядком расстроившийся, хоть и не показывающий этого. Наверное, ещё позавчера я бы перенесла встречу, какой бы важной она для меня ни была, чтобы отправиться с мужем и сыном в лазертаг. Но не сегодня.
И не в ближайшем будущем уж точно.
– Поговорим? – спросил муж, войдя в нашу комнату через полчаса. – Кирюха мультики смотрит, – добавил он, подходя ко мне со спины.
Я сидела на пуфике перед зеркалом и наносила на лицо макияж. Приходилось особенно стараться, чтобы скрыть отёки, но, кажется, косметика с этим вполне справлялась.
– Поговорим, – пожала я плечами, глядя на мужа в зеркало. – Если что – ночевала я у Лены. Ну, это чтобы ты не думал, что я побежала сдавать яйцеклетки для своих бывших.
Ян сделал глубокий вдох. На красиво очерченных скулах появились желваки.
– Я хочу ещё раз попросить прощение за то, что сделал, – сказал он и положил руки мне на плечи.