Ребёнок для бывшей
Шрифт:
– Мам… кажется, я горю, – раздался голосок Кира, и я опять подорвалась с кровати и схватила телефон, лежащий на прикроватной тумбочке.
– Алло… Ян… приезжай, пожалуйста, – прохрипела в трубку, как только муж ответил. – Кирилл приболел.
Глупо… я не вызвала врача первым
– Сейчас буду, – заверил муж, после чего отключил связь.
Прибыл он в составе со своими родителями и врачом, вызванным из частной клиники. Учитывая, что доктор приехал довольно быстро, имелась вероятность, что Ян ночевал в получасе езды от нас, а именно – у Марины Алексеевны и Владлена Борисовича.
– Как ты? – шагнул ко мне Серебров.
Конечно, я не раз представала перед ним ещё и не в таком виде, но сейчас отшатнулась. Даже не от обиды – в данный момент ей не было места, – а от того, что не хотела, чтобы в те минуты, когда я переживала одно из худших своих падений, муж лицезрел меня настолько жалкой.
– Иди к Киру. Он спрашивал о тебе, – мотнула головой, и когда Серебров, кивнув, быстро удалился в нашу комнату следом за врачом, услышала от свёкра:
– Пойдём, доченька, хочу поговорить.
Я застыла на месте, а в голове, одна за одной, начали появляться мысли – не услышу ли я ещё что-то, что станет последней каплей? Не приготовили ли мне близкие люди те новости, с которыми не смогу справиться? Особенно сейчас, когда я была настолько вымотана случившимся и внезапной болезнью сына.
– Владлен
Я шла за ним, словно овца на заклание, еле переставляя ноги. Хотелось вырваться и сбежать, но я этого отчего-то не сделала.
– Ариш… хочу, чтобы ты знала – мы полностью на твоей стороне, – сказал Владлен Борисович, стоило нам оказаться на кухне.
Я обессилено опустилась на стул и почувствовала себя так, словно из меня разом выпустили воздух. Во-первых, от облегчения, во-вторых, – и это было совершенно контрастным ощущением – что мы будем говорить о том, что сотворил Ян.
– Мне Марина всё рассказала… Ума не приложу, как он на такое решился!
Рука свёкра рубанула воздух. Несмотря на то, что Владлен Борисович старался говорить тихо, я слышала в его голосе те нотки, от которых по спине моей побежали мурашки.
– Он у нас ночевал, ты не думай! – вступила в разговор Марина Алексеевна, и я горько усмехнулась.
Пожалуй, в сложившихся обстоятельствах, это последнее, в чём нужно было адвокатничать передо мной за сына. Хотя, надо сказать, новости о том, что хотя бы в эту ночь Серебров не помчался к своей прекрасной Вике, меня отчасти успокоили.
– Я и не думаю, Марина Алексеевна, – посмотрев на свекровь, сказала в ответ.
Она присела рядом со мной и сейчас смотрела так, словно не понимала, о чём именно она должна говорить. Попытаться успокоить ещё хоть как-то? Просто поинтересоваться, не сдыхаю ли я от боли и горечи, пылающих в душе?
Конец ознакомительного фрагмента.