Ребёнок для бывшей
Шрифт:
Я инстинктивно сбросила ладони мужа и повернулась к нему.
– Не нужно меня трогать. Как не нужно делать вид, что ничего не случилось. Чтобы ты понимал – сейчас я максимально близка к тому, чтобы завершить наш брак. То, что ты вытворил – не прощают.
Серебров присел передо мной на корточки и теперь уже я смотрела на него сверху-вниз.
– Ты так просто об этом говоришь, как будто только этого и ждала… ну, чтобы избавиться от меня.
Он усмехнулся, а я запрокинула голову и расхохоталась. Поистине, этот человек, с которым я прожила
– Ян, перестань, пожалуйста. Ты унижаешь не себя – ты унижаешь меня. И хватит лгать. Я видела на странице твоей Плюсновой ваши совместные фотографии. И сделаны они были тогда, когда мы с тобой уже жили вместе.
Вновь повернувшись к зеркалу, я продолжила краситься. Серебров же распрямился и проговорил:
– Я не лгу тебе и не лгал. С тех пор, как мы с Викой расстались, виделись раза три-четыре, не больше.
О, прекрасно. Пошли признания. Вот только легче мне от них не становилось – напротив, то, что озвучил Ян, породило внутри новую порцию жгучей боли. Они виделись… несколько раз. Одно дело понимать это самой и совсем другое – слышать, как об этом говорит муж.
– Мне уже плевать, сколько вы там виделись и когда. Я сказала – тому, что ты сделал, прощения нет.
Последующие несколько минут я наносила на лицо последние штрихи и всё это время чувствовала на себе пристальный взгляд Сереброва.
– Что мне нужно ещё сделать, чтобы ты меня простила? – спросил муж, когда я поднялась и принялась искать платье в шкафу, делая вид, что не замечаю Яна.
– А ты что-то уже сделал? Кажется, нет. Хотя, это к лучшему – не стоит зря напрягаться, Серебров.
Выйдя из спальни, я прислонилась к двери спиной. Сердце грохотало о грудную клетку, как сумасшедшее. Всё, что я говорила, то, как вела себя, требовало таких сверхусилий, который выжимали меня, словно лимон. А чудовищная растерянность от осознания, что Ян так и продолжает не понимать, ну или делать вид, что именно сотворил с нашей семьёй, схватила меня за горло когтистой лапой, мешая дышать.
Нужно сосредоточиться на работе. Хвататься за эту сторону своей жизни, как за спасательный круг. Это самое главное. Это выручит непременно.
С этими мыслями я отправилась в ванную, чтобы переодеться и ехать к Михаилу. Конечно, могла попросить выйти из спальни Сереброва и надеть платье там, но не хотела давать мужу ни единого повода для новых попыток переложить всё с больной головы на здоровую.
– Арина, вы прекрасно выглядите, – улыбнулся Кабицкий, поднимаясь мне навстречу из-за столика.
Когда такси подъехало к ресторану, я успела пожалеть о том, что выбралась из дома загодя. Ну, или даже сбежала. Прибыла довольно рано, потому нужно было решить – стоять возле дверей в «Дольче» и ждать, или же пройти внутрь в расчёте на то, что наш столик уже готов. И, как оказалось, Михаил уже приехал и ожидал меня.
– Спасибо, – ответила улыбкой Кабицкому. –
Ресторан был оформлен в довольно лаконичном, но роскошном стиле. Когда эта самая роскошь не била в глаза, пуская пыль, но была заметна в каждой, даже самой незначительной детали, вроде колец для изумрудных тканевых салфеток.
– Я позволил себе небольшую вольность и заказал напитки для нас с тобой, – легко переходя на «ты», проговорил Михаил.
Я нахмурилась, даже не отдавая себе в этом отчёта, что Кабицкий тут же заметил:
– Если ты против, то давайте снова на вы.
Он открыто по-мальчишески улыбнулся, и я покачала головой и тихо рассмеялась.
– Я не против, давай на «ты».
Протянув Михаилу папку с эскизами, я спросила:
– Посмотришь сейчас, или..?
– Сейчас. На самом деле, мне просто не терпится с ними ознакомиться.
Пока Кабицкий с искренним интересом рассматривал мои работы, я бегло прошлась взглядом по меню. На цены старалась внимания не обращать, но так или иначе цеплялась за них взглядом, отчего мне становилось неуютно. Так, спокойно, Арина. Тебя сюда пригласили, выбор делала не ты. Расслабься и перестань фокусироваться на том, на чём не стоит.
– Советую ледяное плато с устрицами и морскими ежами, – не отрывая взгляда от эскизов, сказал Михаил.
Я отложила меню, даже не взглянув на стоимость озвученного блюда. Кивнула, когда Кабицкий посмотрел на меня поверх рисунков.
– Тогда ледяное плато. И можно апероль… сегодня хочется немного расслабиться.
Михаил живо отложил в сторону эскизы и, облокотившись на стол и подавшись ко мне, проговорил:
– И мне тоже хочется того же. Чертовски устал на работе. А потом обсудим эскизы.
Домой я приехала гораздо позже, чем собиралась. Мы с Кабицким проболтали обо всём и ни о чём под прекрасные морепродукты и коктейли. Я даже чувствовала лёгкое опьянение, но не от спиртного, а от того, что наконец удалось переключиться мыслями на то, что не убивало и не иссушало.
О работе, правда, говорили тоже, и в этой сфере беседа проистекала в исключительно деловом ключе и не заняла много времени. Вести дела с Михаилом, даже на словах, было просто и легко.
– До встречи, – попрощалась я с Кабицким, когда его водитель подбросил меня до родных пенатов.
– До встречи, Арина, – кивнул мне Михаил и, дождавшись, пока я доберусь до двери в подъезд, сел в машину.
Зайдя в дом, я некоторое время постояла в лифтовом холле. На часах было почти двенадцать – Кирилл спал, а вот чем занимался Ян, я не знала. От него было несколько пропущенных вызовов, но так как поступили они после того, как Серебров прислал сообщение о том, что уложил сына в кровать, я понимала, зачем мне звонит муж. И последнее, чего бы я хотела в компании Кабицкого – чтобы он по моему разговору с Яном понял, что у нас сейчас не лучшие времена.