Ребенок джунглей: Реальные события
Шрифт:
— Пожалуйста, Клаусу, останьтесь с нами, мы больше не будем воевать перед вашим домом. Мы хотим, чтобы наши сердца стали добрее. Пожалуйста, останься с семьей здесь. Мы защитим вас ценой нашей жизни. С вами никогда ничего не случится. Мы обещаем. Пожалуйста, Клаусу!
Отец потерял дар речи — он был растроган и удивлен. Только что эти дикие туземцы готовы были переубивать друг друга, теперь же они вместе просили его остаться.
Мы остались. На следующий день вертолет отвез Юдит в Данау Бира, чтобы она пожила в семье пилота. Фаю пели песни печали, когда вертолет поднимался в воздух. Они, похоже, впервые
В тот же вечер вождь Кологвои взял кусок сырого мяса и приказал воинам встать в ряд. Первый в ряду натянул тетиву как можно сильнее. И все воины иярике прошли сквозь этот натянутый лук. Последним был вождь Кологвои. Он остановился перед вождем Баоу и протянул ему кусок мяса.
Я видела, как заблестели папины глаза. Он позвал Накире и спросил, что это значит.
Накире пояснил. Иярике, воины племени вождя Кологвои, убили воина из племени вождя Баоу. У тигре появилось право отомстить. Это и стало основой конфликта. Но теперь вожди решили иначе. Церемония прохождения сквозь лук и дарение мяса — это примирение. Сейчас вожди пожарят мясо и вместе съедят его. Накире сказал: «После того как потухла жажда мести, открылась дверь прощению».
В тот день первые племена, иярике и тигре, заключили перемирие, которое длится и по сей день. А когда Юдит вернулась к нам, фаю устроили грандиозный праздник — праздник мира и радости.
С того дня около нашего дома не происходило никаких эксцессов. Вождь Баоу установил правило: каждый, кто приходит к нашему дому, должен оставить в хижине или в лодке лук со стрелами. Так территория вокруг нашего дома стада зоной мира, местом, где воины всех племен могли собраться, не боясь быть убитыми. Здесь они чувствовали себя в безопасности.
Постепенно настроения, царившие в джунглях, менялись. Приходил покой, который чувствовала даже я. Для этого народа, отрезанного от мира, начинался новый этап: впервые за времена их существования они могли жить без страха. Племена потихонечку начинали общаться, женщины вместе ходили за саго. Постоянный страх исчез из глаз Туаре; иногда мы играли дни напролет, и он перестал внезапно исчезать в джунглях.
Столкновения, конечно, еще случались, после них пострадавшие приходили к нам, и мы лечили их раны. Но со временем их становилось все меньше. Когда мы жили у себя в доме, фаю поселялись рядом, в деревне. А когда наша семья ненадолго уезжала, они возвращались в джунгли, занимались там охотой и собирательством. Этим они живут и сейчас, истинные дети джунглей. Но теперь они живут в мире.
Время бежит
Однажды Туаре посмотрел на меня внимательно и сказал, что скоро придет время, когда меня украдут. Я с удивлением спросила, почему он так думает.
— Вот, — ответил он, показывая на мою грудь, которая стала видна сквозь рубашку. — Ты становишься женщиной.
Я осмотрела себя: ведь я даже и не осознавала происходивших изменений.
Туаре спросил меня, уеду ли я из джунглей, чтобы найти себе мужа.
— Нет, — успокоила я его, — я замуж не хочу. Может быть, позже. Через много-много лун.
Мне тогда исполнилось двенадцать.
Туаре забеспокоился. Ведь если я буду ждать так долго, то состарюсь, и никто не возьмет меня замуж.
— Не важно, — ответила я. — Тогда я просто не выйду замуж
— Асахего — согласен, — кивнул Туаре. Так мы закрыли эту тему.
Я жила в изолированном мире и не могла представить себе иной жизни. Казалось, что вселенная состоит только из джунглей и племен фаю. Постепенно я до мозга костей прониклась этой жизнью и превратилась в истинное дитя джунглей. Но как бы мне ни хотелось остановить время, оно неслось вперед.
Однажды вечером, в свете керосиновой лампы, изменилась моя жизнь. Папа сказал, что в скором времени мы поедем на родину, в Германию. Я разволновалась, как еще никогда не волновалась. Я даже и не думала, что такое когда-нибудь будет. Я не могла представить тот мир.
Последний взгляд назад...
На следующее утро я поведала новость Туаре. Он не слишком обрадовался. Явно расстроенный, он не переставая спрашивал, когда мы вернемся назад и почему вообще уезжаем. Этого я не знала.
Через пару неделю мы отправились в путь. Все наши вещи были сложены в лодку, мы попрощались с фаю. Туаре подошел ко мне, слезы стояли в его глазах, он казался совершенно убитым горем. Подойдя вплотную, он что-то сунул мне в руку. Это был зуб крокодила.
Культура фаю знает три степени дружбы. Первая — это засыпать вместе, сцепившись указательными пальцами. Вторая — жевать пальцы человека. Чтобы выразить третью, высшую степень дружбы, человеку дарят крокодилий зуб, в него продевают прядь волос и повязывают другу на шею. Этим жестом свою жизнь отдают в распоряжение друга, потому что в культуре фаю волосы человека используют для того, чтобы наслать проклятие. Другими словами: Туаре доверил мне свою жизнь. Мне было ужасно грустно, когда мы плыли вверх по течению, а вдали раздавались прощальные песни фаю.
Через небольшое время мы перебрались из Индонезии на родину моих родителей.
Часть 3
Каникулы «на родине»
Недавно я звонила сестре. Они с мужем и сыном живут в Америке.
— Юдит, помнишь наши каникулы дома? — спросила я.
Она замолчала. Потом ответила:
— Вообще-то нет.
Странно: я тоже не помню. Остались только отрывки воспоминаний.
Мы собирались пробыть в Германии год, но остались там дольше. Родители начали работать на новую индонезийскую организацию, и нам понадобилось время для получения рабочей визы.
Эта организация — ЯППМ (Yayasan Persekutuan Peinjilan Mairey) — помогает людям, не имеющим возможности получить образование. Она направляет преподавателей-добровольцев в различные племена и оказывает разного рода помощь, например медицинскую. Мои родители узнали об этой организации от голландки, которая работала в Индонезии. Вскоре они встретились с руководителем организации Паком Теисом и постепенно стали большими друзьями. Они и по сей день дружат. Родители все еще живут в джунглях, но теперь заботу о фаю взяла на себя ЯППМ.