Ребенок на спор
Шрифт:
– Да блин! – Бросаю взгляд на экран, и внутри все обмирает.
Мама.
Палец застывает над кнопкой ответа. Мешкаю. Животный страх когтями впивается во внутренности. И так каждый раз.
Один глубокий вдох – два выдоха.
– Да, мам.
– Привет, сынок.
– Что-то с папой?
Ее тяжелый вздох вспарывает внутренности.
– Без изменений, Денис.
Ударяюсь лбом о руль. Блин! Блин!
– Понятно. Ты что-то хотела? Я просто ехать собираюсь.
–
– Я закажу, ма. – Голос садится.
Ну не могу я долго с ней разговаривать. Это еще одна слабость после Алиски.
– Хорошо, как ты там?
– Справляюсь, скоро откроется филиал, как отец хотел.
Когда еще мог разговаривать.
– Ладно, Денис, пошла я к папе.
– Мам, а сиделка как?
– Да хорошая девочка, не волнуйся. Мы вдвоем справляемся.
– Целую.
Через полгода после исчезновения Алиски отца парализовало, и виноват в этом я…
Алиса
Врач приглашает нас в кабинет. Бросаю на Женьку беспомощный взгляд. Он без лишних слов подхватывает Настьку, и мы вместе заходим на прием.
Я уже радуюсь за будущую Женькину жену. Он будет отличным мужем и отцом. По крайней мере, мне хочется верить в это.
– Здравствуйте, Алиса Михайловна. Настена. – Врач доброжелательно улыбается дочери.
Настя отвечает тем же.
Стискиваю кулаки, чтобы руки так сильно не тряслись.
– Ну что, сядешь? – Доктор хлопает по пеленальному столику. – Мы посмотрим в твои красивые глазки.
Брат усаживает Настю и делает шаг назад. Малышка обхватывает мой палец и крепко стискивает, словно чувствует, что сейчас будет происходить что-то важное.
А у меня ком к горлу подступает. Я жутко боюсь.
– Так, что тут у нас?
Врач осматривает глаза дочери. Настя внимательно следит за каждым движением доктора. Насколько это вообще возможно.
– Да, как мы и предполагали, у Насти нистагм.
Сердце ухает в пятки. Ловлю вопросительный взгляд Женьки, закусываю губу.
– Это лечится? – голос брата становится ниже.
Тоже переживает, но как мужчина скрывает чувства за броней.
– Конечно, в вашем случае оперативно. И желательно не затягивать с операцией. Потом следует длительная реабилитация, и в восьмидесяти процентах функция зрения восстанавливается полностью.
– А в двадцати?
– А в двадцати, Алиса Михайловна, остается небольшой тремор глаз, но он не мешает ребенку жить и находиться среди сверстников.
Выдыхаю. Значит, все можно исправить. И от этого становится намного легче.
– А риски? – снова вступает в разговор Женька.
– Риски есть всегда,
А вот тут самое страшное. Где-то внутри меня сидит червячок, который грызет внутренности. Боюсь, что наши финансовые возможности просто не позволят сделать все как надо и быстро.
– Сколько? – хрипло спрашиваю.
– Операция около трехсот тысяч и реабилитация со всеми поддерживающими препаратами около пятисот.
Восемьсот тысяч! Эта цифра выбивает почву из-под ног. Женька меняется в лице:
– Сколько у нас времени?
Врач пожимает плечами:
– Зависит от вас. Я свое слово сказал. Чем быстрее, тем менее травматична операция. Пока у ребенка такой возраст, восстановление проходит быстрее.
– Хорошо, мы поняли. А это все нужно вносить одним платежом?
– Желательно, потому что препараты заказываются из-за рубежа и они должны успеть поступить в клинику.
– Хорошо, спасибо.
– Перед операцией нужны будут обследования. Ну, там ничего серьезного: анализы, ЭКГ. Сообщите мне, как обдумаете все, подберем дату.
Выходим с Женькой из клиники, меня слегка потряхивает. Брат бросает на меня короткие пытливые взгляды. Усаживаемся в машину. Все молча. Мне пока нечего ему сказать. В голове звенит сумма, которую нужно откуда-то взять.
– Черт! – Ударяюсь о подголовник и прикрываю глаза. – Черт!
Брат обхватывает мою руку и успокаивающе сжимает:
– Прорвемся, сестренка.
– Как, Жень? У меня нет таких денег.
Всхлипываю, но тут же вытираю глаза, потому что боюсь напугать дочку. Она и так не сводит с меня взгляда.
– Ну треть у меня есть на счету, я дам. Как-то экономист из меня хреновый, – покаянно произносит, а у меня сердце давит.
Он вообще не обязан думать о том, где найти деньги. Да и давать не обязан, но я знаю брата: он поможет всем, чем может.
Утыкаюсь лбом в его надежное плечо и снова не могу сдержать всхлипа.
– Ну ты чего раскисла? Давай квартиру на продажу выставлю.
Мотаю головой. Это точно слишком.
– Не пори горячку. Это уже слишком, Жень.
Голос садится от переполняющих эмоций.
– У меня даже сотни нет, – выдыхаю. – Что делать?
– Искать. Денис у нас при бабках.
– Ну уж нет! Он последний, к кому я обращусь за помощью.
– Ну так он тоже принимал участие в появлении Насти.
– Какое? Выступил донором?
– Знаешь, если бы у меня вот так был ребенок, я бы хотел о нем знать.
– Надеюсь, у тебя его нет.