Ребенок на заказ, или Признания акушерки
Шрифт:
Из соседней комнаты раздалось какое-то звяканье, и в дверях вдруг появилась женщина. У нее были короткие седые волосы и очки с узкими стеклами в темной оправе, в руке она держала пучок сельдерея. Увидев меня, она приподняла брови.
– Вы напугали меня! – сказала она и потом улыбнулась. – Чем могу помочь?
– Я хочу увидеть Анну Найтли, – выпалила я.
– Миссис Найтли с дочерью в детском отделении, – ответила она, садясь за письменный стол.
Когда я услышала, что кто-то говорит об Анне Найтли, как будто она на самом деле существует,
– С вами все в порядке, детка? – спросила меня женщина, и до меня, наконец, дошли ее слова. Ее дочь. Моя сестра. И где я нахожусь, в Бюро розыска пропавших детей?
– В детском отделении? – переспросила я. – А это разве не Бюро розыска пропавших детей?
– Да. – Она, казалось, была в замешательстве. – Нет-нет. Она в детском отделении в больнице. – Она посмотрела на меня как-то странно. – А вы… у вас не было договоренности о встрече с ней? Мне казалось, я всем сообщила.
– Нет, но мне необходимо ее видеть. – В больнице? Моя сестра больна? – Мне известно кое-что о пропавшем ребенке, – сказала я. – Мне нужно поговорить с ней об этом. – Я не хотела называть себя женщине. А что, если она подумает, что я лгу? Что, если она вызовет полицию?
– Вы можете передать информацию мне. Миссис Найтли не имеет дела с…
– Нет. Мне действительно необходимо поговорить с ней самой. Когда она вернется?
– Она взяла отпуск на несколько дней, чтобы побыть с дочерью. Не хотите кофе или содовой?
Женщина встревожилась из-за меня. Представляю, как я выглядела после бессонной ночи, с нечесаными волосами, нечищеными зубами. Я совсем забыла о зубной щетке в рюкзаке.
– Нет, благодарю вас. – Голос у меня сорвался, и я стиснула руки. – Как я могу с ней поговорить? Пожалуйста. Мне на самом деле необходимо.
Она взглянула на меня, словно решая, что делать.
– Дайте мне ваш телефон, и я…
– У меня нет телефона. Я забыла его дома. Скажите мне только, где эта больница. – Я сразу поняла, что сделала ошибку.
Женщина покачала головой.
– Поймите, – сказала она, – миссис Найтли занята серьезным личным делом, ее нельзя беспокоить.
Это я – ее серьезное личное дело, подумала я.
– Я понимаю, – кивнула я. – Я не буду ее беспокоить.
Женщина протянула мне блокнот.
– Напишите вашу фамилию и как ей с вами связаться.
– Никак. Я оставила телефон дома.
Она вздохнула.
– Скажите мне, о чем идет речь, детка, и я постараюсь вам помочь.
– Это личное дело, – сказала я.
Судя по ее улыбке, она начинала раздражаться. Она откинулась в кресле.
– Послушайте, я буду здесь до пяти. Уверена, что смогу поговорить с ней сегодня. Я спрошу ее, как ей с вами связаться, и, если вы зайдете попозже, я передам вам, что она скажет. Но если бы вы сообщили мне больше информации, это бы очень помогло.
Я подумала, что можно купить телефон с уже оплаченным номером. Я таким никогда не пользовалась, но, может быть, приобрести его и дать номер этой женщине, чтобы она передала его Анне Найтли.
– Вы могли бы дать мне ваш номер? – спросила я.
– Конечно. – Она взяла карточку с подносика на столе и дала ее мне. Я положила ее в карман.
– Спасибо, – сказала я и повернулась к выходу.
– Вы зайдете попозже? – спросила она, но я уже выходила, соображая, что предпринять дальше.
По дороге к машине мне попался банк, и я сняла через банкомат небольшую сумму. У меня было сорок долларов наличными, но мне нужно было больше на бензин и на телефон, если я такой найду. Однако мысли мои развивались в другом направлении. Сев в машину, я стала смотреть по карте больницы. Их здесь было много. Но только одна имела отношение к детям. Она называлась Национальный детский медицинский центр. Может быть, это и есть та самая больница? Мне понравилось название – Медицинский центр, оно звучало гораздо лучше, чем «больница».
Центр находился в Вашингтоне. Я забила адрес в справочную. Центр помещался в тридцати двух минутах езды отсюда. Вчера тридцать две минуты езды казались мне чем-то невозможным. Сегодня это было просто, как вдох и выдох. Но ведь женщина употребила ужасное слово «больница». Я отчетливо увидела перед собой изуродованное лицо отца. Я быстро провела рукой перед глазами, чтобы стереть это изображение. Я поеду туда. Я зайду в приемное отделение и попрошу кого-нибудь передать записку Анне Найтли. Я только что проехала триста восемьдесят две мили, одна, без сна. Я справлюсь и с больницей. Другого выхода у меня не было.
46
Эмерсон
Уилмингтон, Северная Каролина
Кафе было переполнено. Сегодня был праздничный день, и к нам явилась половина населения Уилмингтона. У нас закончились круассаны с малиновым кремом, чем славилось мое заведение, и Сандра с официанткой с трудом справлялись с наплывом посетителей. Поэтому я не обращала внимания на звонивший мобильник, даже не смотрела, кто звонил. Дженни была дома, а сообщения я проверю, как только выпадет свободная минутка. Но потом зазвонил телефон в кафе, и этот звонок я не могла проигнорировать. Офисы часто делали утренние заказы по телефону, чтобы получить их позже, но в День Колумба вряд ли могло быть много таких звонков.
Я схватила трубку телефона у кассы.
– Кафе «Хот!» – сказала я.
– Мама! – прокричала мне в ухо Дженни. Голос у нее был хриплый и испуганный. – Я должна тебе кое-что сказать.
– Что? – Я вынесла телефон в кухню. Она меня напугала.
– Прошу тебя, не убивай меня! – Она говорила так, как будто подожгла дом. – Я думаю, Грейс поехала разыскивать эту Анну Найтли.
Я в недоумении нахмурилась.
– Откуда Грейс… – Как могла Дженни знать что-либо об Анне Найтли? – Что ты хочешь сказать?