Ребёнок от босса. Научи меня любить
Шрифт:
Пренеприятнейший тип.
— Ещё по кофейку? — дружески предлагает клиент.
Босс соглашается.
Вот оно. У меня появилась возможность отлучиться. Пойду в туалет и позвоню в клинику, иначе до конца рабочего дня точно с ума сойду.
— Мне нужно... отойти, — тихо произношу, потупив взгляд.
Мужчины поднимаются. На подобных бизнес-встречах этикет обычно на высшем уровне.
Из всех присутствующих только от Воронцова я получаю раздражённый взгляд.
Ну, естественно, я даже писать захотеть не имею права
Телефон из сумки достаю, ещё не дойдя до туалета. Руки трясутся, поэтому я чуть не роняю гаджет, удержав в последний момент.
— Что случилось?! Зачем вы мне звонили? — спрашиваю сразу, как только слышу знакомый голос медсестры в трубке.
— Инна Михайловна, здравствуйте, — нервно здоровается женщина.
От её тона мне совсем плохо становится. Ещё и тошнота усиливается! Кое-как по стенке ковыляю к раковинам и опираюсь на каменный выступ.
— З...здравствуйте... Скажите, что произошло? Что-то с ребёнком не так?! Пришли плохие анализы? Только не молчите!
На приём я должна была прийти в следующий понедельник. А теперь мне страшно, что этот приём станет последним...
— Эээ... Не совсем так. Ваши анализы в норме. Просто кое-что произошло.
— Что именно?! Говорите, как есть!
— Инна Михайловна, это не телефонный разговор, — уклончиво отвечает медсестра. — Он касается ребёнка, но не его развития и здоровья. С этим, слава богу, пока всё нормально.
Меня слегка успокаивают слова медсестры, и тем не менее я не понимаю, о чём идёт речь и что ещё могло случиться, поэтому тревога не отступает.
— Тогда в чём же дело?
— Мы сможем вам сообщить об этом исключительно с глазу на глаз. Вам нужно приехать в клинику как можно скорее. Завтра сможете?
Завтра?
Невольно бросаю взгляд на дверь.
Там, в зале ресторана сидит злой и очень злой Воронцов.
Вряд ли он меня отпустит утром, особенно учитывая то, как я сегодня тупила на встрече.
— Завтра точно не получится.
Молчание.
Я снова начинаю сильно нервничать.
Да и голос медсестры становится каким-то дрожащим и звенящим, что не может не тревожит
— А когда вы сможете? Это очень важно!
Да я бы хоть сейчас сорвалась, но это невозможно. Мысленно прикидываю, в какой из дней смогу отлучиться с работы. Достаю ежедневник из сумки и проверяю график Воронцова. В пятницу он уезжает на встречу в другом городе. Однодневная командировка. Я в графике не числюсь, значит останусь в офисе.
Это решение. Попрошу у Борцова возможности задержаться на несколько часов. Он адекватнее и наверняка отпустит.
— В пятницу! — выпаливаю в трубку. — Утром в пятницу я смогу! Но для уточнения позвоню вам накануне, хорошо?
— Отлично, Инна Михайловна. Будем вас ждать. Пожалуйста, постарайтесь прийти. Вопрос необходимо решить как можно быстрее.
Выдохнув, я скидываю звонок и опираюсь поясницей
Я сама по себе мнительный человек, а беременность усугубила мою мнительность. Если мне так каждый раз будут звонить и говорить "мы должны вам сообщить нечто важное, но не скажем, пока вы не придёте лично", то я точно сойду с ума до начала родов.
Особенно, работая с Глебом Викторовичем Воронцовым...
Глава 7
К пятнице степень моей нервозности переходит все мыслимые пределы. Надо ли говорить о том, что я практически не спала все эти дни. Ворочалась и бесконечно крутила в голове причины, по которым меня так настойчиво вызывают в клинику.
Приходилось постоянно напоминать себе — медсестра сказала, что с анализами всё в порядке. Хотя, честно говоря, успокаивает это мало. А вдруг она просто не хотела сообщать такие ужасные новости по телефону? Вот и сказала, что с ребёнком всё хорошо. Чтобы я до пятницы не истерила.
Или, может, у донора были выявлены какие-то генетические заболевания, которые могут по наследству передаться моему малышу?
В сотый раз прокручиваю в голове те данные, которые мне предоставили о доноре. Материал довольно подробный. Вплоть до анамнеза родственников. И там всё было абсолютно в порядке, я уверена в этом. Даже аллергией в роду никто не страдал.
Но, что, если, выяснились какие-то неизвестные ранее подробности?
На фоне постоянного волнения токсикоз и головокружение у меня только усилились. Скрывать это на работе стало вдвойне проблематичнее. Из-за чего я постоянно получала претензии со стороны своего босса.
Воронцов в свою очередь в эти дни тоже побил все рекорды раздражительности. В последнее время этот мужчина ходит ужасно злой. Не знаю, что у него случилось, но явно какие-то проблемы имеются, потому что гневное состояние, в котором он находится — через чур даже для него.
Боже, как же я боюсь этого мужчину. Просто до мурашек. Хорошо, что он вчера вечером улетел в командировку и до понедельника мы с ним не увидимся...
А вообще, я жду не дождусь того дня, когда, наконец, смогу уйти в декрет. И на целых три года наши пути разойдутся. А, возможно, я даже поменяю работу после того, как мой малыш пойдёт в детский сад.
Снова начинаю волноваться, как только мыслями возвращаюсь к ребёнку. Будет ли у нас это будущее, которое я уже во всех красках себе нарисовала?
Как раз в этот момент трамвай тормозит напротив клиники репродукции и, тяжело выдохнув, я выхожу на улицу.
Быстро пересекаю проспект, захожу в медцентр и поднимаюсь на лифте на четвёртый этаж.
Моё сердце стучит всё громче и громче по мере того, как я приближаюсь к кабинету врача.
Собравшись с мыслями, стучусь в дверь и, дождавшись разрешения, прохожу в кабинет.