Ребенок от Деда Мороза
Шрифт:
Самойлов еще не успевает ответить, а Паоло выдает очередную порцию вопросов:
— Это же вы были Снегурочкой? Я вас сразу узнал! По глазам! Какие они красивые у вас, а ресницы! Я приглашаю вас в свой салон. Хочу поработать с вами.
— С-сп-пасибо, — выдаю, заикаясь. — Да… Снегурочкой была я.
— Это стилист моей матери, — обретает наконец дар речи Самойлов. — Ты, Настя, похоже произвела своей ролью на него неизгладимое впечатление.
Слово «ролью» он произносит так, будто имел в виду «своей грудью».
Честное слово!
— Боже, она еще и краснеть умеет! Герман, где ты такое сокровище откопал? — восклицает Паоло.
— Это новогодний подарок, — усмехается босс. — Ты, между прочим, прервал наш танец.
— Да, такая женщина — несомненно подарок, — кивает Паоло. — Деточка, мы сидели с Антониной Григорьевной в вип-зоне и гадали, откуда Герман нашел столь прекрасную Снегурочку.
Еще сильнее краснею. Значит, на корпоративе был этот яркий человек? Интересно, я и не заметила! Хотя у меня в тот момент все плыло перед глазами, а потом сверкало из-за вспышек фотоаппаратов. Я, наверное, и слона бы не заметила… Значит, были и родители Самойлова? Про отца — основателя холдинга, ходит много интересных историй. Довольно жесткий и суровый руководитель, говорят, что Герман более лоялен. Хотя и строгим бывает. Его опасаются, уважают.
И мама Самойлова тоже присутствовала. Как я могла понравиться пожилой женщине своим развратным костюмом и едва не вываливающейся грудью. Паоло явно насмехается надо мной!
— Спасибо большое, но я не актриса. И не думаю, что когда-нибудь решусь снова на подобное.
— Скромница! Нет, ты правда прелесть. Герман, если упустишь…
— Заткнись, Паоло, — морщится босс. — Играй роль сводника для кого-нибудь другого. Я и сам в состоянии справиться…
— Ты ужасный грубиян, — фыркает Паоло, разворачивается и уходит.
— Это и правда было ужасно грубо, — заявляю боссу.
Да, наверное, не стоит делать замечания начальству. И я очень трясусь за свое место. Но когда на моих глазах происходит несправедливость, я закипаю! Не могу молчать.
Меня так разозлил грубостью босс, что не говоря больше ни слова, хотя «извините» вполне можно было буркнуть под нос, проплываю мимо него. К бару. Там скучает Венедиктов, явно недовольный что меня у него украли.
— Можно мне бокал вина, — спрашиваю бармена.
— Наплясалась? Долго ты, — кривится Венедиктов.
— Слушай, ты так это говоришь, будто я по своей инициативе тебя бросила!
— Самойлов явно к тебе подкатывает, — мрачно констатирует Вадим.
— И что? Тебе то какая разница?
— Ты мне нравишься, Настя.
Только сейчас замечаю, что парень держит руку возле скулы, что-то прижимая.
— Что это с тобой?
— Ничего. Психичка Вика.
— Ты смотрю даром тоже время не терял, — усмехаюсь.
— Так мне ее Самойлов толкнул, когда тебя выдернул. Я ей на ногу наступил случайно. А она меня лупанула. Дура.
Мне хочется смеяться, но Вадим так зол и расстроен, что сдерживаюсь.
— Мне очень жаль.
— Давай уйдем уже отсюда, а? Я тебя провожу, Насть.
— Куда? — отвечаю со смехом. И тут вдруг осекаюсь. Вспоминаю, что изначально собиралась переночевать после корпоратива у Веры. Та живет недалеко. Домой мне добираться час, да и я знала, что выпью. Поэтому, сразу договорилась с подругой, и маму предупредила. К тому же у мамы тоже гости, подруги две из города приехали. Будут до утра, спать мне негде… Домик у нас маленький.
Что же делать? Лихорадочно ищу в сумочке телефон и пишу Вере покаянную смс. Мне ужасно стыдно, я ведь напрочь про все забыла. Из-за Самойлова!
Вера не отвечает. На часах три ночи. Может спать уже легла. Понимаю, что не смогу набраться наглости и заявиться в дом подруги уже. У нее семья большая, дочь, внуков двое. И я такая в четыре утра — здрасьте, с гулянки.
Но и я Венедиктовым нет никакого желания никуда идти. Вон, глушит уже виски, движения плавные, вот-вот уснет. Не хочу я возиться потом с пьяным. Придется вызвать такси… Денег конечно куча уйдет до деревни моей. Но свою машину могу и вовсе не завести.
Пока размышляю, как мне до дома добраться и где переночевать, проходит еще пара медленных композиций. Музыка медленная, грустная, так что и я заряжаюсь меланхоличным настроением. И тут, едва не сбив меня с ног, подлетает растрепанная Васильева.
— Что случилось, Лен? — спрашиваю встревоженно.
— Никифоров напился, — кипит от злости подруга. — В таком состоянии он ужасен. Все нервы мне вытрепал. Приревновал, видите ли. Так что я ухожу! Такси вызвала… А все ты виновата!
— Почему я? — удивляюсь до глубины души, не понимая, каким боком могу быть причастна к ссоре влюбленных.
— Венедиктов с горя, что тебя босс увел в танце, а Вика по морде ему заехала, меня потащил на танцпол. Вот и доплясались… Теперь там разборки.
— Где там?
— Кажется уже здесь, — мрачно говорит Ленка. Мне надо выпить.
Подружка тащит меня обратно к бару, я ничего не понимая кручу головой, слыша раздраженные голоса.
Ленка заказывает бокал вина, тем временем раздраженные голоса все ближе.
– Пожалуй, успокоить Никифорова только большой босс сможет. Может попросишь его, Насть?
— С ума сошла?
— Вы вместе танцевали…
— И что?
— И то, явно он на тебя имеет виды.
— Мне это не интересно! С чего ты взяла что я могу так запросто подходить к боссу?
— Ну и ладно, пусть дерутся! — пожимает плечами Васильева, делая глоток. И тут разборка добирается до нас.
— Вот ты где! — ревет пьяный Никифоров, делая шаг к своей возлюбленной. Ленка испуганно пятится. Неудивительно, Никифоров выглядит так словно попал под поезд. Правый рукав пиджака оторвал и болтается на нескольких нитках, на рубашке не хватает половины пуговиц. Он взъерошен и жутко зол. А следом за ним к нам приближается не менее злой Венедиктов.