Ребенок от отца моего мужа
Шрифт:
— Владик, я сегодня была у врача. Есть небольшие проблемы, — слышу звонкий голос с нотками грусти.
— Что-то серьезное? — обеспокоенный голос любимого.
— Врач назначил дополнительное обследование, — вздыхает. — А так переживаю, милый, чтобы с нашим малышом ничего не случилось, — кладет руку себе на плоский живот.
— Светик, есть серьезная угроза? Конкретнее!
Больше я на них не смотрю. Сползаю по дереву вниз. Кусаю себя за руку, чтобы крик боли не вырвался из горла.
Глава 12
Судьба
Перед глазами кадры их идиллии. Как он переживает за нее. А я… развлечение… девочка на ночь… Поигрался, выкинул, забыл, занавес. И ведь она ни в чем не виновата, она такая же влюбленная дура, как я. Мы полюбили лицемера. На мое место придет другая… он ведь не остановится…
Только я больше не могу участвовать в этой трагикомедии. Не верю себе. Он вернется, снова прикоснется, словит в капкан своего взгляда, и моя стена обороны разлетится вдребезги. Понимаю — люблю, вопреки всему. И в этом моя слабость.
Я выла под деревом до глубокой ночи. Проходили люди, смеялись, шутили, никто не обратил на меня внимания. Незаметная, никому не нужная. Только сыночек нуждается во мне. Для него надо жить. Ради него я должна спастись. Влад привязал меня к себе такими цепями, что даже сейчас я не имею ни малейшего понятия, как их разорвать.
Нельзя так любить, теряя себя. Я превратилась в его тень. Он живет своей жизнью, и нет там места для меня. Нет чувств. Ничего нет. Боль токсической отравой разливается по телу, до костей пробирает, скручивает. Зависимость. Она меня погубит. А как без него? До сих пор не могу представить мир без него… Как дышать воздухом, не пропитанным его ароматом? Как просыпаться по утрам, зная, что никогда больше его не увижу?
Достаю мобильный. Звук я выключила давно. Там с десяток смс от Влада. Не читая, удаляю. И тут же ругаю себя последними словами, корю за подобные действия. Моя зависимость от этого человека с космической скоростью перерастает в безумие. Простые послания, а мое сердце уже порхает как запертая в клетке бабочка.
Также пропущенные звонки от Леши. Набираю его. И рыдаю в трубку. От пережитого не могу вымолвить и слова.
— Что он с тобой сделал? Ты где? Дома? Можно приехать? — голос у него взволнованный.
Месяц, который продолжалась наша с Владом агония, Леша не приезжал, только звонил часто, чтобы узнать все ли со мной хорошо. От комментариев воздерживался, неустанно повторяя, что хочет только счастья для меня.
Я с трудом объяснила, где нахожусь. Задыхаясь от охватившего меня отчаяния. Он приехал очень быстро. Привез меня в однушку на окраине. Он ее снимает вместе еще с двумя парнями, но сейчас мы остались одни.
И снова все повторяется. Леша успокаивает и отпаивает чаем. Гладит по голове и шепчет, что все будет хорошо. И я выкладываю ему все, заливаюсь горькими слезами.
— Знаешь, должен признать свою ошибку, — говорит сокрушенно,
— Ты о чем? — я в такой прострации, что все доходит с опозданием. Перед глазами все еще кадры счастливой семьи, и под деревом растоптанная я.
— Нельзя тебя больше находиться с ним. Материальные блага, они нужны, но он тебя сломает. Еще немного и уже не получиться тебя собрать заново, — вскакивает со стула, становится на колени, берет меня за руку. Сжимает сильно, в глазах отчаяние. — Надо уезжать… птичка… так далеко… чтобы его поганые руки до тебя не дотянулись.
— А как же выждать время? Ты сам говорил ради ребенка… — всхлипываю.
Не хочу признаваться даже себе, что просто сама мысль уйти, даже сейчас, вызывает у меня приступ паники, заставляет кровь сворачиваться в жилах.
— Больше не надо ждать. Довольно. За этот месяц я проблемы разрулил. Даже больше, — ободряюще улыбается, — Все будет у тебя и малого. В Лондон поедешь, новую жизнь начнешь. У меня дружбан там, поможет обустроиться, а финансами я обеспечу, и каждый месяц буду подкидывать.
Глава 13
Леша… он единственный на кого могу положиться, так было, сколько себя помню. Думаю, даже если бы у меня был родной брат, он бы никогда не стал ближе. Впрочем, может он у меня и есть… кто знает…
Своих родителей я никогда не знала. Меня новорожденную нашли в мусорном баке. Как мне не уставала твердить воспитательница в детском доме: «С мусора твоя жизнь началась, так и будешь помойным существом, пока под забором не помрешь!». С ней соглашались и другие воспитатели. Почему-то они меня невзлюбили сразу.
Впрочем, воспитанники были с ней солидарны. Сколько себя помню, постоянно получала подзатыльники, пинки, была предметом насмешек. Ворона, так меня называли. За длинные смоляные волосы или еще за что-то неизвестно. У меня отбирали еду. Подливали в питье всякую гадость, обливали волосы клеем. Уничтожали одежду, с которой у нас итак было очень туго. Я постоянно задавалась вопросом: «За что?», до сих пор на него ответа так и не нашла.
Лешу к нам привели, когда мне было три года. Он был на два года старше. Его родители погибли, и мальчик оказался никому не нужен.
Ванька, наш негласный лидер, по обыкновению тягал меня за волосы. Под довольный рокот детей. Я плакала и просила пощады. До сих пор помню каждый свой день в детском доме, словно все это происходило вчера. Боль не утихла, не померкла, порой эти воспоминания приходят ночами, время от времени терзают и днем.
Рыжий худенький мальчик кинулся на Ваньку с кулаками и с криками отпустить меня. Леше тогда разбили нос. Но больше в тот день ко мне никто не лез. И с тех пор мы стали неразлучны. Нет. Нападки не прекратились, и Леша не мог меня защитить от всеобщей ненависти, но он разделил ее со мной. Мог бы перейти на их сторону. Мог бы обеспечить себе более спокойную жизнь, но он выбрал дружбу со мной. Став старше, мы вместе сбегали. Получали наказания, когда нас находили. Именно мне Леша отдавал спрятанный кусок хлеба или где-то сворованную шоколадку. Нас объединило горе, две сироты, которые никому не нужны в этом мире.