Ребенок от убийцы брата
Шрифт:
— Ты же не куришь.
— Да, — делая глубокую затяжку, сообщил Астахов. — Не курю.
Помолчав, Глеб вдруг спросил.
— Знаешь, я всё никак не могу понять, что в голове у этих баб. Ты видел, как мой парень сегодня перед твой женой растаял?
Я кивнул, мысленно признавая, что не ожидал от своей девочки ничего другого.
— Казалось бы, Оксана семь лет сама тянула ребенка. Должна была дико устать, радоваться сегодня празднику в её честь, изображать из себя принцессу — а она от ребенка почти не отлипала. Моя же даже в детскую иногда за целый день не зайдет — всё на нянек сбрасывает. И всё равно дико устала от «материнства».
Глеб покосился на меня.
— Может, у неё после родов материнский инстинкт не успел включиться?
— Ты думаешь, дело только в этом?
— А в чем ещё? — спросил Глеб. — Разве мать может не любить ребенка, которого она вынашивала в своем теле? Это же как бы её продолжение.
Я пожал плечами, а затем зачем-то разоткровенничался.
— Оксана не рожала Рому.
— А как же…? — Астахов от удивления даже фразу не сумел докончить. — Это твой ребенок.
— Ребенок мой, — усмехнувшись, я решил пояснить все более подробно. — Оксанка — сестра того пацана, которого я скинул со своей бывшей. Пока я сидел, бывшая родила ребенка, выдав погибшего парня за настоящего отца.
— Но Оксана ведь знает, что ты — его настоящий отец?
— Разумеется, — спокойно кивнул я. — Поэтому и вышла за меня замуж.
Выкинув сигарету, Глеб сплюнул себе под ноги.
— Дела… Блин, Валеев, как мне теперь домой возвращаться, а? У тебя под боком сегодня будет теплая девочка со звёздами в глазах, а у меня — гладкая и холодная как мрамор баба.
— Не будет у тебя сегодня под боком холодной бабы, — рассмеялся я. — Отправишь свою Ксюху домой, а сам в кабак, поди, какой-нибудь…
Глеб язвительно усмехнулся.
— Знаешь, Валеев, не всем везёт.
С этим я охотно согласился. Мне повезло. Очень повезло, что я встретил свою девочку. Точнее… это ведь с самого начала было настоящее провидение — каким-то непостижимым образом состыковавшим рейсы матери и Оксаны.
А ведь не случись тогда снежной бури, я бы до сих пор не знал, что у меня есть сын. И будущая жена.
Вернувшись в дом, я заметил Оксану, хлопочущую у стола.
— Уложила Ромку? — спросил я, обняв её за талию. За несколько часов практики она настолько привыкла к моим рукам, что уже не дичилась, как дикий котёнок, а охотно принимала мои прикосновения. Вот и сейчас, расположившись у меня в объятиях, она задрала голову вверх и кивнула.
— Ага. Он, кажется, уже дрыхнет без задних ног.
— Отлично, — тем временем Сергеич врубил какой-то медляк. — Пошли потанцуем?
— Пошли, — кивнула Ксанка, ещё не понимая, что уже начиналась длинная прелюдия к нашей ночи.
Медленное, осторожное обольщение моей невинной девочки.
Она должна была не просто расслабиться в моих руках, но абсолютно доверить мне своё тело — я лучше знал, что ей понравится.
Гости начали расходиться — и мы прощались с ними, не прекращая танцевать… наконец, когда уже в доме остались только мы, Оксана решила выключить музыку.
— И нам, наверное, пора спать… Я пойду, проверю столовую.
Ухватив её за ладонь, я заметил.
— Оставь всё до завтра.
— Да нет, я только посмотрю, не забыла ли чего Евгения Сергеевна в холодильник убрать. Она, кажется, полчаса назад домой уехала.
— Долго на кухне не торчи, — мягко приказал я. — Ты с ног валишься.
— Да нет, всё в порядке…
— И будильник тоже не включай, всё равно завтра утром просыпаться тебе не надо. Мы с Ромкой сами позавтракаем, а потом я отвезу его к тренеру.
— Это про которого ты мне говорил? — насупившись, спросила Оксана.
Я кивнула, а она расцвела.
Моя глупенькая девочка даже не поняла, зачем я это ей сказал именно сейчас, пока она ещё не в кровати…
Вообще, всё получилось именно так, как я задумывал: очень спокойные домашние посиделки познакомили Ксанку с моим начальством и соратниками в неформальной обстановке; опять же, она не нервничала и не стеснялась, наоборот, достойно взяла бразды правления в свои руки, продемонстрировав всем, что она здесь хозяйка… Ксана обживалась в доме. Именно этого я и хотел. Если Ксанке здесь будет тепло и уютно, браслет с датчиком не понадобится — она и так не сбежит.
Усмехнувшись, я вышел на улицу и прошелся до ребят из охраны и обратно, дав Ксанке подняться наверх. Я решил не рисковать и принял душ на первом этаже — не хотел загодя пугать свою девочку. Пусть Ксанка ещё несколько минут пребывает в блаженном неведении, что сегодня тоже ничего не случится. Да-да, она устала, а нам с Ромкой завтра утром надо быть у тренера.
Обмотав полотенце вокруг талии, я осторожно поднялся на второй этаж и прислушался: звуков воды уже не было. Значит, Ксана скорее всего уже легла спать.
Я проник в комнату, бросив полотенце на полу возле двери — и скользнул на кровать рядом с Ксанкой, ласково обнимая свою девочку.
— Рафаэль? — спросила она с придыханием. Я не дал ей возможности продолжить, заглушив её вопрос поцелуем.
Разумеется, я всё продумал до мелочей.
Я знал, что жена Аарона любит танцы — и что рано или поздно всё закончится медяками. Которые я использовал как начало своей первой ночи с женой, приучая её к своим прикосновениям. Стеснительная и зажатая Ксанка ещё долго бы бегала вокруг меня, боясь приблизиться, но она не могла не пить вино, когда гости поднимали за нас тосты — хорошие девочки не обижают гостей и быстро попадают под действие винных паров. Нет, я следил за тем, чтобы она не напилась, но вино расслабило её тело и смягчило нервное напряжение.
А сейчас она не просто целовала меня в ответ, она ещё и двигалась вслед за моей рукой — повинуясь каждому моему жесту, откликаясь на любое моё движение.
— На тебе слишком много одежды, — протянул я, пытаясь добраться до того, что было скрыто под ночнушкой. Поцеловав Оксану в губы, я повторил. — Слишком много одежды, Ксан.
Она подняла на меня взгляд — в котором плескалось так много желания и так мало понимания того, что происходит, что я не смог сдержать горделивой усмешки. Мне повезло разбудить в ней страсть.