Ребус Галла
Шрифт:
— Э-э… да!
Банам подозрительно покосился на конца:
— Изложи.
— Ты злой полицейский, я — добрый. Ты начинаешь их напрягать, рассказывать всякие ужасы и вообще вести себя так, словно Юрьев у нас на посылках бегает. А я тем временем стараюсь снова обаять эту суку Ритку. — Последние слова конец произнес без особой уверенности. — И когда у меня получается, ты даешь ей на подпись бумаги, и мы в шоколаде.
— Молодец.
— А то!
— Надеюсь, ты помнишь, что это наш единственный шанс?
— Подписать бумаги?
— Сохранить «Кастрюлю»!
— Ах да, «Кастрюля»… — Конец задумался. — Я тебе говорил, что собираюсь поменять мебель в западной гостиной? И люстру… Только я уже не уверен насчет позолоты. Кажется, в западной она будет смотреться слишком вызывающе.
— Инций, — устало произнес Банам. — Ты хочешь подрабатывать в «Кастрюле» уборщиком в перерывах между сменами в «Макдоналдсе»?
— Не хочу, — удивленно отозвался конец. — А зачем?
— Ты разводишься.
— Черт!
— Вот именно. И должен привести жену в чувство.
— Я помню!
— Уверен?
— Да.
Собственно говоря, только поэтому Банам и согласился ввязаться в безнадежное противостояние с Юрьевым: Инций соврал, что Маргарита прячется и поэтому он не может применить знаменитое семейное умение. А вот при личной встрече с супругой он запросто вернет расположение взбесившейся красотки.
Все остальные козыри были в руках Юрьева: Маргарита предоставила своему адвокату вагон информации, включающей свидетельские показания о многочисленных изменах мужа, интимные фотографии — Инций собственноручно запечатлевал подвиги, так что Суховой даже не пришлось нанимать частных детективов, — и пикантные видеозаписи, вызвавшие бурный интерес у сотрудников Юрьева. Все это, вкупе с подписанным брачным контрактом, делало положение нынешнего владельца «Кастрюли» безнадежным.
— Я все помню, и я все сделаю, — уныло пообещал конец.
Тем временем шас огляделся, сообразив наконец, что машина перестала двигаться, и осведомился:
— Мы что, приехали?
— Ага.
— Почему ты не сказал?
— Я…
— Ты представляешь, сколько стоит минута моего времени?
— Представляю, — с готовностью подтвердил Инций. — Прочел в контракте и обалдел. Не всякая девочка столько требует.
— Ты считаешь, я обязан лично таращиться по сторонам, чтобы понять, что мы уже на месте? — Банам распахнул дверцу. — Мы торопимся!
Инций задумчиво подышал на самый крупный бриллиант из тех, что украшали его пальцы, после чего протер камень специальной тряпочкой, которую всегда носил в кармане, и решил, что Маргарите придется несладко: Юрьев, конечно, кошмар для мужей, но Турчи — шас, а это кошмар для всех.
Бюро Юрьева занимало весь пятый этаж престижного бизнес-центра на недешевой Мясницкой улице: внимательная охрана, блестящий хром, зеркала в лифтах, мраморная плитка на полу, — одним словом, всё как полагается. Взъерошенного конца и сохраняющего олимпийское спокойствие шаса проводили в комнату для переговоров, где их уже поджидала довольно большая компания.
— Вот уж не думал, что попаду на шумное мероприятие, — кисло заметил Банам. — Мне казалось, у нас переговоры, а не юбилей корпорации. — Здороваться с присутствующими Турчи не стал. — Или мы ошиблись дверью?
— Вы не ошиблись! — холодно ответил главный из юристов противника — плечистый темноволосый мужчина лет тридцати пяти.
— Вы Юрьев?
— Меня зовут Владимир Камышев, — представился плечистый. — Я главный помощник господина Юрьева.
Помимо главного помощника, в комнате присутствовали личный помощник главного помощника, личный секретарь главного помощника, стажер, присланный с юридического факультета учиться правильно делить семьи, и собственно виновница торжества — Маргарита Свейз, в последнем девичестве — Сухова.
При виде любимой Инций шаловливо улыбнулся и сделал ручкой. Рита в ответ томно вздохнула, деликатно прикрыв тщательно нарисованный ротик тщательно наманикюренными пальчиками, и что-то прошептала Владимиру на ухо. Главный помощник плотоядно улыбнулся. Стажер скосил глаза на глубокое декольте красавицы. Личный помощник главного помощника и личный секретарь главного помощника вымуштрованно ждали.
Конец ткнул шаса в бок:
— Красавица, да? Так бы и съел!
— Лучше сожрать, — буркнул Турчи, после чего без приглашения уселся на стул и громко произнес: — Жаль, что нет Юрьева. У нас к нему дело.
— Дело у нас с вами будет слушаться послезавтра. — Камышев решил сразу поставить шаса на место. — А сейчас мы попытаемся уладить вопрос мирным путем. Прийти, так сказать, к взаимному согласию.
— Чего бы мне очень хотелось, — с елейной улыбочкой произнес Инций, умильно глядя на девушку.
Та хмыкнула и перевела взгляд на ногти. В глазах конца мелькнул испуг.
Банам извлек из портфеля стопку документов.
— Для начала, коллега, я предлагаю определить наши позиции.
— Согласен.
Перед Камышевым, его помощником и секретарем появились не менее внушительные пачки бумаг. А перед стажером — еще и два учебника.
— Прежде всего мы должны понять, что госпожа Рита Свейз, звавшаяся в молодости Еленой Простюкиной…
— Это к делу не относится! — возмутился Камышев.
— Почему?
— Потому что раздел имущества будут осуществлять супруги Свейз, и никого не волнует, как их когда-то звали!
— Ваша клиентка специализируется на богатых мужьях.
— У нее хороший вкус.
— Мы намерены доказать, что она вышла замуж за господина Свейза только для того, чтобы развестись и разделить имущество.
— Госпожа Свейз была уверена, что наконец-то обрела семейное счастье, однако многочисленные измены господина Свейза разбили ее мечты. Кстати, мы в состоянии доказать факт супружеской неверности.
— А мы можем перечислить всех предыдущих мужей Елены Простюкиной.
— Маргариты Свейз!
— Это я и имел в виду. — Турчи склонился к Инцию: — Ты чего тормозишь? Сколько мне еще им по мозгам ездить?