Рецепт дорогого удовольствия
Шрифт:
Глаша кивнула и выползла в приемную. Вся докторская братия столпилась сейчас вокруг Раисы Тимуровны. Та сидела на своем королевском стуле и с большим чувством повторяла диалог, который прослушала в кладовке, словно радиоспектакль. Глаша с ухмылкой прошаркала мимо и закрылась в своем кабинете. Едва она устроилась за столом, зазвонил телефон.
— Глашка! — сказала трубка голосом ее брата Коли. — Как у тебя дела?
— Шикарно, — ответила она светским тоном и, положив ноги на соседний стул, принялась их разглядывать.
— Ты что Денису будешь на день рождения
— Тайна! — ответила Глаша, вспомнив, что она так ничего и не решила с курсами.
— А то я могу подсказать, Ему ветровка нужна на осень. Наташка подумала, может, ты не знаешь, что купить…
— Коль, я знаю, что купить, но ветровку тоже буду иметь в виду.
— А что это голос у тебя такой, будто бы только что поле вспахала?
— Голова болит.
— Ты, Глашка, стареешь, — попенял ей Коля. — Как погода меняется, так у тебя голова болит, я уже заметил. Замуж тебе надо, пока не развалилась, как спичечная коробочка. Муж, Глашка, это физиологическая необходимость, имей в виду.
— Это я работаю в профилактическом центре, а не ты, — напомнила она. — И практика показывает, что замужество вовсе не улучшает здоровья. Просто замужние женщины чаще злятся, а злость, как известно, придает силы. Отсюда все иллюзии.
Положив трубку, Глаша достала из сумочки газету с обведенными фломастером объявлениями и принялась названивать по всем телефонам подряд.
— А преподаватель там кто, — придирчиво интересовалась она, — китаец? А с ним можно встретиться лично и поговорить? Он понимает по-русски?
В самый разгар переговоров в комнату заглянул Лева Бабушкин.
— Ты как тут?
Глаша показала ему рукой, чтобы он подождал, пока она договорит.
Лева вошел и сел на краешек стола, пытливо глядя на нее.
— Выглядишь паршиво, — сделал он заключение, когда Глаша наконец положила трубку. — Мы там чайник вскипятили, думаю, от чашки горячего чая ты не откажешься?
— Не откажусь.
— Глаш, а ты правда была у Кайгородцева, когда его убили?
— Правда, — кивнула Глаша и потерла лоб. — Это Раиса Тимуровна вещает?
— Ну! — сказал Лева и, кашлянув, спросил:
— Глаш, а, когда все закончится, ты что будешь делать?
— Не знаю, — растерялась та. — Показания давать. Я так думаю.
— А после показаний?
— Не знаю, — снова сказала она, чувствуя, что выглядит полной дурой.
— Я подумал, что тебе нужно сиять стресс. Давай сходим куда-нибудь?
— Не знаю… — в третий раз повторила Глаша, мельком глянув на дверь.
— Этому типу нет до тебя никакого дела! — с неожиданной злостью заорал Лева. — Он схватил своего убийцу, и выделившейся дозы адреналина ему хватит до завтрашнего утра. Вот увидишь, он о тебе даже не вспомнит!
— Ну, ладно, — согласилась удивленная Глаша. — Давай снимем стресс вместе.
— Я пойду отменю пациентов, — заторопился Лева. — Сегодня все равно не работа.
— Это уж точно, — промямлила та.
— Слушай, — никак не мог расстаться с ней Лева, — ты совсем никакая. Может, ну их — показания? Завтра дашь? В конце концов, я как врач
Глаша попробовала подвинуть ногу, но та казалась тяжелой, словно гантель.
— Твоя правда, — промямлила она. — Мне нужно отдохнуть.
— Иди-ка ты в мою машину, — неожиданно решил Лева, — и жди меня внутри. Она, знаешь, там, в скверике под деревьями стоит. Укромненько так. Сядь, заведи мотор, включи музыку и расслабься. А то, когда этот тип спохватится, ты тут же разнюнишься, поддашься на уговоры…
— Не поддамся.
— Знаю я вас!
— Нас? — спросила Глаша сама себя, когда Лева вышел. — Знает он нас? Кого — нас?
Она подержала перед своим носом ключи от машины, которые всучил ей Бабушкин, и вздохнула. Что это — забота врача и коллеги или подбивание клиньев? Неужели многодетного и правильного Леву потянуло на сторону? А, да ладно! Все равно ей сейчас не до любви, и кому, как не терапевту широкого профиля, это понимать?
Раиса Тимуровна в приемной по-прежнему была окружена толпой жадных до сенсаций сотрудников. Вероятно, история пошла по второму кругу, сдобренная личными переживаниями рассказчицы и подробностями ее мученического пребывания в кладовке.
Стрельникова нигде видно не было, и Глаша дала себе обещание, что с этого момента между ними установятся только деловые отношения. Только.
Выйдя на улицу, она закинула сумочку на плечо и зажмурилась, чтобы не дать ни одной распроклятой слезинке выкатиться из глаз. Лида сказала бы, что ей срочно нужно посетить казино. Она верила в приметы и была убеждена, что за хроническое отсутствие любви господь должен выплачивать своим заблудшим овцам материальную компенсацию. Хотя бы время от времени.
Беленькая и чистенькая Левина машина спряталась за жасминовым кустом, подставив один бок солнцу. Солнце висело над парком и казалось желтым, как маргарин. Глаша вытянула вперед руку с брелком, и машина весело «бикнула», открывая для нее дверцы.
Глаша решила занять водительское место и уже наклонилась вперед. Уже дохнуло на нее из салона особым запахом кожи, бензина и освежителя воздуха, какие водители вешают на зеркальце, как вдруг она догадалась, что сзади кто-то есть. Она хотела обернуться, но не успела, почувствовав холод за ухом. Что-то острое ужалило ее в шею, и Глаша поняла, что мир валится в тартарары. Она глубоко вдохнула воздух и провалилась в пропасть.
ГЛАВА 9
Возвращение к реальности происходило поэтапно. Сначала Глаша ощутила ужасный гнилостный запах, потом почувствовала спиной холодный пол и в последнюю очередь осознала, что сидит в помещении без света. Было совсем темно, только где-то над головой расчерчивала темноту белая полоска — вероятно, это была щель, через которую до нее добирался дневной свет.
— Отлично, — сказала Глаша вслух и села.
Потом попробовала встать. Ей ничто не мешало — потолок оказался высоким. Даже слишком высоким. Ощупав руками пол и стены, она пришла к выводу, что находится в бункере или подвале и до выхода никак не добраться.