Рецепт любви
Шрифт:
Я одиночка. Соблазнительная, но миниатюрная девушка, у которой не было никаких боевых навыков. В тот момент я поняла, что должна была уделять приоритетное внимание тренировкам, чтобы дать отпор. Защищаться. Чтобы не чувствовать себя такой беспомощной, когда мужчина прикасается ко мне.
Но мне повезло, что я никогда не была в ситуации, когда мужчина поднимал на меня руку, поэтому не думала, что мне нужно учиться таким вещам. Думала, что Вселенная достаточно поимела меня и не добавит физическую боль от мужчины к списку моих
— Убери от меня свои руки сейчас же, Нейтан, — сказала я ему, заставляя себя встретиться с ним взглядом, чтобы мой голос не дрожал. — Убирайся из моего дома.
Я гордилась сталью в своем голосе.
Сталь, которая, по-видимому, абсолютно не подействовала на Нейтана.
— Нет, — процедил он сквозь зубы. — Я не уйду, пока мы не разберемся с этим. Пока ты снова не станешь моей.
Ярость и страх смешались во мне.
— Я никогда не была твоей, — прошипела я ему. — Об этом свидетельствует тот факт, что ты не уважаешь мои решения, ты не убираешь от меня руки, когда тебя просят, и ты думаешь, что мной можно владеть, как вещью.
Кончики ушей Нейтана покраснели от возмущения, а губы сжались.
— Ты же не серьезно, — пробормотал он, сжимая меня крепче. — Мне просто нужно показать тебе, — затем он дернул меня вперед, наши губы соприкоснулись, его язык проник в мой рот. Язык, который я тут же прикусила.
Что, к счастью, заставило его отшатнуться от боли, отпуская меня.
Не раздумывая, я повернулась, намереваясь оказаться как можно дальше от Нейтана. К сожалению, в разгар своей реакции «дерись или беги» я забыла, что оставила шкаф открытым, и врезалась прямо в него.
Меня не назвать бегуном даже если очень сильно постараться, но когда парень, с которым ты рассталась — парень, к которому ты испытывала отвращение, — ворвался в твой дом, а затем в твой рот, ты готова бежать марафон. Зачем только я установила эти шкафы. Они чертовски крепкие. И шкафами я очень гордилась до этого момента.
Если бы я была мускулистой девчонкой, кухонная дверь, скорее всего, просто слетела бы с петель. Я влетела в нее на полной скорости, и упала прямо на землю. Боль взорвалась в левом глазу, когда голова ударилась о итальянскую каменную плитку.
— Нора! — донесся голос откуда-то издалека. Он был приглушенным.
Потом на мне оказались чьи-то руки. Руки, из-за которых я сильно врезалась в дверцу шкафа, пытаясь сбежать.
— Не трогай меня, — прошипела я, мой голос был напряженным. Я заставила себя подняться, не хотя быть в уязвимом положение на земле, пока Нейтан где-то рядом.
Голова закружилась, когда я села, лицо пульсировало, и зрение в левом глазу почти полностью затуманилось, когда я посмотрела в направлении Нейтана.
— Нора…
— Убирайся нахуй из моего гребаного дома, — прорычала я на него, мой голос был неузнаваем.
Нейтан замер на долю секунды. Я сомневалась, что это было вызвано каким-либо реальным беспокойством, вероятно,
— Я вызову полицию, если ты не уйдешь в ближайшие тридцать секунд, — пригрозила я. И действительно вызвала бы полицию, если бы смогла встать и дотянуться до своей сумочки. Надеюсь, Нейтан не догадается, что я на это сейчас не способна.
Инстинкт самосохранения Нейтана победил, и он отреагировал быстро, его фигура отодвинулась от меня, а шаги затихли. Мне не стало легче дышать, пока я не услышала, как открылась и закрылась входная дверь. И даже тогда мне не стало легче. Из-за всей этой боли.
Хоть я и невротический ипохондрик, у меня была довольно высокая переносимость боли. Однажды я сломала руку, и никто мне не поверил из-за ипохондрии, так что я была вынуждена неделю ходить в школу со сломанной рукой. И даже бегала на физкультуре. Заняла второе место. Мама чувствовала себя виноватой, так что в итоге это был единственный раз в моей жизни, когда она была добра ко мне в течение длительного периода.
Мне потребовалась каждая унция силы воли, чтобы стиснуть зубы от мучительной боли в голове и лице, вцепившись в тумбу, чтобы подняться. Комната закружилась, зрение затуманилось, и я почувствовала, что меня может стошнить на прекрасные кварцевые столешницы. Но через несколько минут — а может, и больше, кто знает? — на моих столешницах не оказалось рвоты, и зрение несколько улучшилось. Темные пятна все еще плясали по комнате, когда я схватилась за стойку, добираясь до шкафчика над холодильником, где хранились все лекарства.
Я возилась с различными бутылочками, проклиная себя за то, что была одержима здоровьем и хорошим самочувствием, и отказывалась от большинства обычных обезболивающих.
Опять же, через несколько минут — вполне возможно, что и больше, — когда голова будто выросла в три раза, я вслепую хваталась за бутылки, и нашла Адвил.
Слезы текли по лицу, руки дрожали, мне удалось высыпать немного таблеток на ладонь и достать бутылку воды из холодильника.
Потом я провела остаток ночи, лежа на диване, уставившись в потолок и желая, чтобы пульсация в глазу прошла.
Зато перестала думать, какой дурой выставила себя перед Роуэном.
========== Глава 4 ==========
— Я, блять, убью его! — закричала Фиона, когда вошла в дверь пекарни.
Я вздрогнула от ее тона, который усилил пульсацию за глазами. Еще и солнечный свет, льющийся через окна. Обычно мне нравилось, как пекарня купалась в лучах утреннего солнца… Я прислонялась к стойке, потягивала кофе и смотрела, как свет падает на волшебное пространство, которое я создала.
Сегодня это ощущалось по-другому.