Речные короли. Как построить плот
Шрифт:
– Точно, эфир. Пахнет, как в больнице. Вспыхнет, если только…
Он не договорил, потому что приступил, судя по выражению лица, к самой важной процедуре. Лампочку от фонарика он положил на пень, взял крепкую палку… Аккуратно придавил палкой стеклышко лампочки и легонько нажал. Послышался едва слышный стеклянный хруст. Пашка осторожно поднял лампочку за цоколь и вгляделся в нее.
– Пока… получилось, – прошептал он. – Ниточка вроде целая осталась. Давай, Чибис, неси быстрее батарейку!
Когда Саня принес батарейку, Пашка попросил его еще раз сбрызнуть тряпку эфиром.
– Прежний, наверное, уже испарился, – пояснил он. – Ты подожди, польешь, когда я скомандую. Когда я буду готов.
Пашка опустился на колени, осторожно приблизил разбитую лампочку к тряпке, а к ее цоколю – контакты плоской батарейки.
– Поливай!
Тряпка стала влажной. Пашка сразу же почти вплотную приблизил к ней тонюсенький волосок лампочки. И притронулся к цоколю контактами батарейки. Волосок засветился слабеньким светом, как будто светлячок.
– Ох, перегорит сейчас, – шептал Пашка. – Ох, перегорит… Ну, давай, давай, зажигайся!
Он уже поднес светящуюся ниточку к самой тряпке… Ниточка ярко сверкнула и… погасла! Но в тот же момент по тряпке скользнул вверх почти прозрачный язычок пламени. И захватились огоньком, вспыхнули первые хвоинки, и огонь уже смелее пополз вверх, к сухим веточкам.
Пашка судорожно кашлянул и стал быстро-быстро подкладывать веточку за веточкой. Похоже, у него даже речь отнялась от радости! От волнения и Саня бросился на колени и стал дрожащими руками помогать Пашке.
– Неужели… получилось? – прошептал он. – А ты не доверяешь достижениям прогресса! Такую бы лампочку древним людям!
– Ага, – выдохнул наконец Пашка, распрямившись. – Вместе с батарейкой. И баллончиком с эфиром.
Костерок уже горел уверенно. И ребята устроили вокруг него настощий ритуальный танец. Не хуже первобытных людей!
– Откуда ты это знаешь? – удивленно спросил Саня, когда успокоился после невероятных прыжков. – Про лампочку. Я бы никогда не догадался, что она может гореть и без стеклышка…
– Да я тоже раньше так думал, – с довольным видом пожал плечами Пашка. – Казалось бы, лампочка разбилась, значит, испортилась. Но я вспомнил один случай. У нас дома чуть пожар не случился от настольной лампы. Она упала, и от нее штора загорелась. Отец и объяснил мне, что произошло. Оказывается, стекло лампочки разбилось, а нить накаливания уцелела. А она еще и без стекла некоторое время горит. Вот она, раскаленная до большой температуры, и прикоснулась к шторе. А сейчас я применил этот случай к нашей лампочке. И чудо удалось! Непонятно, как у меня получилось не повредить волосок. Он же совсем тонюсенький. И горел секунды две-три… Я этого и не ожидал, по правде сказать. Но вот успел поджечь твою жидкость! Молодец, Чибис, что захватил все-таки этот эфир. Все совпало!
– В таком случае всегда говорят: случайностей не бывает, – улыбнулся Саня. – Чудо всегда из случайностей состоит.
И чудо плавно перешло в обычные дела. Горел костер, кипела над ним вода в котелке, ребята с аппетитом жевали бутерброд за бутербродом… Приготовленные уже закончились, и они открыли банку консервов, намазав их на хлеб. Собственные изделия показались еще вкуснее. А чай… Наверное, и в Москве Саня будет скучать по чаю, заваренному земляничным листом. Даже если он заготовит себе листьев про запас – разве в Москве можно вскипятить воду в котелке над костром? Таких удобств в городе нет. Что и говорить, на кухне современной квартиры многого не хватает!
Глава 11
Прыжок над порогом
Путешествие уже имело свою историю. Потому что наполнилось событиями, о которых можно было вспоминать, и события эти были интересными. Чего стоила одна только ночевка на плоту во время грозы! А добывание огня? Может, никто и не поверит в такой способ разжигания костра без спичек, но Саня и Пашка не очень-то об этом беспокоились. Не поверят, и не надо. Главное, что это правда. А когда говоришь правду, о чем же можно беспокоиться?
Ребята уже привыкли к плоту. Они легко им управляли на поворотах, уверенно причаливали к берегу, поднимали и опускали парус, по-новому перетягивали веревки, удерживающие мачты… В общем, жили обычной морской, то есть речной, жизнью. Многое, конечно, они делали из простого интереса и даже от нечего делать. Ну к чему, например, по десять раз поднимать и опускать парус? Ведь он не выполняет никакой полезной функции – не считая, конечно, функции украшения и гордого вида. Но Пашка понял, что веревка подъемного устройства все равно не успеет перетереться за время плавания. Почему бы в таком случае не потренироваться лишний раз с подъемом-опусканием паруса? И Пашка, и Саня занимались этим довольно усердно. Особенно когда проплывали мимо редких пляжиков с купающимися и загорающими дачниками. Приятно было под удивленными взглядами заниматься самыми настоящими корабельными действиями! Наверное, на здешней речке настоящий плот с парусом видели впервые…
А когда ватага деревенских мальчишек, не отставая, преследовала плот целый час по берегу и уже готова была броситься на абордаж, Пашка пошел на хитрость. Он незаметно соорудил из одежды большую куклу, которая даже не умещалась в хижине. Было похоже, что какой-то огромный человек спит в каюте, раскинув ноги в сапогах по палубе. Мальчишки долго присматривались и наконец отстали.
На обед опять была уха – из-за обилия пойманной рыбы Пашка попытался блеснуть своим кулинарным талантом. Он приготовил тройную уху: пескари, на этот раз почищенные, выбрасывались из бульона дважды. А потом уже закладывались туда окуни, плотва и уклейки. Но особенного отличия тройной ухи от двойной Саня не обнаружил. Вкусно, конечно. Но разве прежняя была не вкусной?
А чай Пашка сделал смородиново-мятный. Правда, мяты он нашел совсем немного, несколько маленьких листочков, но и этого было достаточно. А от смородиновых листьев и веточек чай получился не только душистым, но и красивым на цвет – золотисто-багряным.
Санин гербарий увеличивался. Скоро уже в альбом приходилось класть по два растения на одну страницу.
«Все-таки разнообразная у нас природа, – думал при этом Саня. – Не хуже, чем в тропиках!»
А если бы он собирал не только красивые и необычные растения, а все подряд? И десяти альбомов не хватило бы!