Редкая птица

Катериничев Петр Владимирович

– Разбойники?

– Ну да. Любимая сказка – «Бременские музыканты».

Скворцов-Степанов поморщился.

– Нам нужно поговорить.

Наливаю:

– За дона Педро!

Ну, милый, начинай! Что тебе нужно-то? Сломать? Уболтать? Разъяснить?

* * *

– Вы понимаете, Дром, что оказались здесь не случайно?

Что-то уж больно любительское начало. Е-2 – е-4. А этот Кузнецов-Смит на любителя похож, как бенгальский тигр на дохлую кошку.

– Я понимаю, что оказался здесь

не случайно. Но и не намеренно. Уж поверьте на слово.

– Ваше положение…

– В положении остаются неопытные институтки. А у нас – ситуация.

Немного агрессии и хамства после семи-восьми бокалов – вполне естественно… А ты, дружок, не привык, чтобы тебе хамили. Итак?

Мужчина бледнеет едва заметно. Зажимает тонкими губами сигарету.

Прикуривает. Мне не предлагает. Уже хорошо.

– Ты вряд ли отдаешь себе отчет…

– Успокойся. Отдаю.

Ну вот и на «ты» перешли, легко и без лишних формальностей типа брудершафта, братаний и заверений в личной преданности.

– Да?

– Ага.

Наливаю. Отхлебываю.

– Я вам нужен. Не знаю, зачем, но нужен. И пока эта необходимость в моей персоне не отпадет, останусь жив.

– Ну что ж… Добавлю только, что у вас лишь один путь – к сотрудничеству с нами. Только в этом случае вас не устранят.

Судя по всему, у Смирнова-Лебедева воспитание победило. Вернулся к «вы».

Вежливость – главное оружие вора, говаривал Доцент Леонов. Располагает.

Сам-то я думаю, меня устранят в любом случае. В смысле – собираются. Тут наши дорожки расходятся, а цели – противоположны. И существуем мы, по Гегелю, в борьбе и единстве. По Ульянову – «возможны компгомиссы». По Пушкину – береги честь смолоду. А я и не стар.

Что ж, будем торговаться.

– Я попросил Марину сервировать стол, чтобы сомнений у вас не осталось: ситуацию мы контролируем с самого начала. И намерены контролировать впредь.

Ага, значит, девушку зовут Марина. Морская русалка… очень подходяще…

Поскольку этот пижон априори считает меня трупом, то игра пойдет открытыми картами. Так даже занимательней… «Три карты, три карты…» Тройка, семерка, туз… Или дама? Как там у Александра Сергеевича?

– «Его состояние не позволяло ему жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее», – процитировал я вслух.

– «…а между тем целые ночи просиживал за карточными столами и следовал с лихорадочным трепетом за различными оборотами игры», – закончил мужчина. – Вы любите играть?

– Да. Когда выигрываю.

– А если – нет?

– Ломаю игру.

– Это не так просто, Дрон. Вы с самого начала играете по нашим правилам. В нашу игру. Любопытно, как вы себе представляете партию?..

Ну что ж, открытыми, так открытыми. С одной только поправкой: у каждого из нас своя колода. Умеренно крапленая, разумеется.

Излагаю Смирнову-Сидорову свою версию. Естественно, тенденциозно, искажая детали и упуская интересы пролетариата.

– Ну что ж, в целом неплохо. – Вадим берет холеной рукой бутылку «мартеля».

– Вам налить?

– Если можно, еще кофе.

– Можно.

Звон серебряного колокольчика рассыпается по комнате. Появляется девушка.

Разливает кофе.

– Мариночка, вы исчезли так романтично, что у меня не было возможности сказать; вы прелестная, очаровательная, изумительная девушка!

На губах ее мелькнула улыбка. Мимолетная, как воспоминание о снеге…

Девушка удаляется, чуть покачивая бедрами… Игра игрой, но приятно хоть в чем-то оставаться полностью искренним!

Гусев-Лебедев смеется. По-моему, тоже искренне. – Дрон, вам интересно, почему именно вас выбрали на эту роль? Как вы выразились, «детонатора»?

– И так ясно. Никого дурней в городе не оказалось.

– Ну уж… Мы вывели вас на определенные исходные и поставили перед необходимостью действовать. И объект: стройная блондинка с фиалковыми глазами…

– Леночка работает с вами?

– Втемную, как и вы. Один наш человечек в Москве оказался сильно жадным до денег: мы рассматривали, издалека понятно, кандидатуру этой девушки для более перспективных задач… А он за нашей спиной сговорился с Пухом…

– Пух?

– Старичок…

– Удачная кличка.

– …и продал девушку ему. Мы узнали об этом своевременно, сумели навести на нее Князя, а потом позволили ребяткам старичка действовать. При этом передали пожелание – не трогать до поры. Пух и не трогал. Играл свою игру, но тоже по нашим правилам. А потом познакомили девушку с вами, получилось пикантно, вы не находите?

– Ту-у-ут вы рисковали…

– Да ну?

– Помимо блондинок мне жутко нравятся рыжие, каштановые, русые… А уж от несовершеннолетних мулаток тащусь, как фанера по асфальту. Не говоря уже о высоких стройных китаянках!

Болтаю чепуху, благо язык без костей. И треплется независимо от мозгов.

Даже изрядно сотрясенных. Итак, они меня вели с самого начала. Как? Если Леночка отпадает, значит, Юля? Что-то не вписывается…

Идиот! Даже общение с гениальным Крузом не сказалось на интеллекте!

Массивный брелок на ключах!.. В сочетании с хорошим приемником – он же и передатчик. Ежу понятно.

Кстати о «ежиках». На теле я их никак не ощущаю. Горошина-микрофончик на месте. Меня, естественно, об-шмонали дочиста, пользуясь беспомощным состоянием потерпевшего, но раз на месте микрофон, «ежики» должны тем паче… По уверениям Димки, металлоискатель их не берет, а на всяческие виды излучений мои безжизненные на тот момент кости вряд ли проверяли… Но от этих кудесников интриги и мастеров бяки стоит ждать пакостей, и не только мелких… Надеяться, что «клопы» в рабочем таки состоянии, можно, а вот рассчитывать – нельзя.