Редкостная Золушка
Шрифт:
— Спасибо. За что пьем? — спросила я, наблюдая, как Павел ловко разбивает яйца, выбрасывает скорлупу в мусорное ведро, добавляет молока и взбивает полученную массу.
— За Надежду! — Не стала уточнять, пьем ли мы за меня или за эмоциональный процесс. В любом случае, мне было очень приятно.
Пригубила вино. Павел тем временем закончил взбивать яйца. Вылил пенящуюся массу на сковороду и закрыл крышкой. Вернулся к холодильнику, доставая оттуда нарезанные пластиками сыр и колбасу, разложенные полукругом на тарелке и закрытые целлофановым пакетом.
Прямо глаз
Еще раз огляделась вокруг в поисках доказательств присутствия здесь женского духа. Не похоже. Слишком уж все по-мужски сдержанно.
Посмотрела опять на Павла, он в свою очередь рассматривал меня, прислонившись к столешнице и потягивая вино из своего бокала.
— Паш, а у тебя кто-нибудь есть? — спросила я, прежде чем успела подумать над вопросом. Господи, ну что за дура.
— Есть, — ответил Павел. Спокойно так ответил, а у меня, кажется, сердце подпрыгнуло к горлу и слетело оттуда куда-то в пятки. Лучше бы не спрашивала. Зачем вообще. Сама же заявляла о том, что не сторонник сложных отношений. Я расстроилась, но старалась не подавать виду, отпивая вина со своего бокала. Впредь я не буду допускать эмоций. Секс это секс, и пусть он остается в плоскости телесных удовольствий, а не эмоционального надлома. — Родители есть, сестра младшая есть, бабушка. Деда похоронили год назад, но он все равно есть.
Твою ж мать!
— Можно мне еще вина? — Поставила на барную стойку свой вмиг опустевший бокал.
— Конечно. — Павел наполнил мой бокал, обновил вино и в своем. После этого спросил. — А у тебя?
Хотелось ответить той же монетой. Только вот, если разобраться — нет у меня никого. Сказать о том, что у меня есть Андрей язык не повернулся. Да и как он есть то… Сегодня здесь, завтра там. А для большего я его кандидатуру никогда не рассматривала.
— Нет, — ответила я и почему-то мне самой стало себя так жалко, что еле удержала в глазах навернувшиеся слезы. Да Господи, мне еще разрыдаться осталось! Что вообще со мной происходит? Последний раз я плакала… Наверное на похоронах тети Нюры. А тут готова прямо сейчас накапать полную лужу горючих слез.
— А тот, что в кабинете был. Он есть?
Слезы моментально высохли. Да, и что ответить?
Наверное, мое молчание Павел воспринял по своему. Оторвался от столешницы, подошел к барной стойке, сел на стул рядом со мной.
— Я не привык делиться, Надя. Даже если мы будем просто трахаться, как ты говоришь. Это понятно?
— Более чем, — ответила я, допивая свое вино. — Аналогично. Даже если мы будем только трахаться, как я говорю.
Теперь, пожалуй, можно и поспать…
— А говорил, что не любишь делиться. — Я отломила еще один кусочек омлета с тарелки Павла и отправила его в рот, зажмурившись от удовольствия. — Очень вкусно. Давно не ела такого омлета. Моя бабушка так раньше его готовила. Вкус детства, можно сказать.
— Сестра очень любила омлет, когда была маленькой. Вот, набил руку.
— А мама? — спросила я, понимая, что перехожу на слишком
— Родителей постоянно не было дома. Издержки профессии.
— А кто твои родители по профессии? — Ну раз ответил на тот вопрос, возможно это и не такая личная тема.
— Журналисты.
— Уууу, так у нас тут целый семейный подряд. И тоже желтая пресса?
— Нет. — Ответ прозвучал сухо. Видимо, вот здесь и начиналась граница. Не стала расспрашивать. Не хочет рассказывать, не надо.
Павел встал, отнес опустевшие тарелки и бокалы в раковину. Включил воду.
Ну что, наверное, пора и честь знать.
Встала со своего стула. Стянула полотенце. Надо было сделать это раньше, конечно. Волосы бы хоть просохли. Ну да ладно.
Подошла к дивану. Натянула чулки, платье, белье. Пояс решила не надевать, свернула его рулоном.
Перевела взгляд на кухню. К этому моменту Павел перешел к мытью сковороды.
Не стала отвлекать его от столь важного занятия. Прошла в коридор, где на пуфике лежал телефон и клатч. Вызвала такси через приложение, использовав функцию определения моего местоположения.
Отлично. Вот и водитель назначен.
— Паша, я пошла, — крикнула с порога, обувая туфли.
Паша, к слову, появился в коридоре через секунду. Бежал он что ли?
— Куда собралась?
— Домой, — ответила я
— А сказать ты ничего не хочешь? — Боже, и что я должна сказать? Не привыкла я к такому. Нет бы встретиться в гостинице. Сделали свои дела, и пошли гулять смело по разным адресам.
— Ну, что сказать. Ты был бесподобен. — Подумала еще секунду и добавила — Спасибо. — Это самое гениальное, что могло прийти мне в голову под тяжелым взглядом Павла.
— Спасибо?! — переспросил он, обтирая мокрые руки о шорты. Он сейчас и правда покраснел или мне показалось?
— Ну да. — Потянулась к ручке, надавив на нее. Щелкнул замок и дверь подалась. Но в ту же секунду закрылась обратно. Я даже переступить порог не успела, когда Павел одним молниеносным движением преодолел разделяющее нас расстояние, ухватился за ручку и потянул дверь обратно. — Паша, меня такси уже ждет.
— Я тебя сам отвезу.
— Паша, ты выпил…
— Надя! Я тебя сам отвезу. — Закрыл дверь на все замки. — Завтра, с утра.
В этот самый момент телефон заиграл веселой трелью входящего вызова. Номер был неопределен. Наверное, водитель такси. Павел взял из моих рук телефон, который я почему-то с легкостью отдала.
— Отмените вызов. Да. Передумали ехать. — Нажал на отбой, смотря на меня внимательным взглядом.
И как, простите, на это реагировать. Где право выбора, в конце то концов. Мне, конечно, даже где-то приятно. И я даже могла вполне сейчас ощутить в каком месте, но чуть выше того самого места меня так и распирали самодостаточность и независимость.
— Кроме этого, ты разве забыла, что спасибо на хлеб не намажешь, — сказал Павел, подходя ко мне ближе.
Так, что я там раньше говорила про здоровый образ жизни половозрелой женщины, которая членами не разбрасывается…