Рефлекс свободы

Павлов Иван Петрович

Предположим, я положил письмо в мой карман, внушая себе необходимость положить это письмо в ящик, когда буду проходить по улице мимо ящика. Я, таким образом, установил связь между видом этого почтового ящика как раздражителем и ответом, — реакцией — положением письма в ящик. Я вижу этот почтовый ящик и кладу туда письмо. Ассоциационист или психолог эту самую реакцию будут цитировать как хороший пример их доктрины. Но он начинает возражать. «Согласно ассоциационной психологии, это упрочение связи, стало быть, должно ее усилить». Хорошо, что он знает подкрепление. «Следовательно, когда я подойду ко второму ящику, то я должен стремиться в него тоже положить». (Смех.) Скажите на милость, что это такое? Это что-то абсурдное...

Если бы он сколько-нибудь

думал, он должен был бы сказать следующее. Я положил письмо в карман. Я нес это письмо. Я задумался. Я позабыл об этом письме и прошел мимо ящика. Потом я увидел ящик, который попал мне на глаза, тогда мои мысли совпали и я положил письмо в ящик. Вот настоящая ассоциация. А он все перепутал. Это черт знает что такое! Вот такие господа анализируют высшую психологическую деятельность. Далеко они пойдут!

[КРИТИКА ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИИ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)] [ 58 ]

58

Из стенограммы «Среды» от 5 декабря 1934 г.

Акад. И. П. Павлов. — Мы будем продолжать сегодня предмет беседы прошлой среды, так как он не был закончен. Это достойная и подходящая тема, потому что теперь мы серьезно соединяем психологическое с физиологическим.

Прежде всего я передам вам поподробнее то, о чем я говорил бегло в прошлый раз. Это глава с описанием гештальтистской психологии Вудвор-сом. Она так и называется: «Понимание обучения согласно гештальтистской психологии». Обучение, понимание обучения — это есть основная тема. Я буду вам читать, что тут написано.

«Стремление психологической теории со дня Эббингауза шло в направлении механического понимания обучения».

Дальше говорится: «С другой стороны, работа Павлова и его школы, энтузиазм, с которым психологи приняли идею условных рефлексов, усилили старое ассоциационное учение об обучении, как выясняющее связь между действием стимула и ответом».

«Гештальтистская психология есть теперь главный оппонент ассоциационизма, она не верит в эти элементарные связи, как прирожденные, так и приобретенные. Не то чтобы она не любила мозгового механизма или динамизма, но она верит, что мозг работает в более обширных формах забиранием промежутка (я это объясню) и работает скорее, чем операционная производительность путей, связующих эти центры в мозгу». Это буквальная передача.

Что такое фраза: «работает в больших формах, забиранием промежутка, заполнением промежутка».

Помните, как в прошлый раз уже излагал, — они обратили внимание на то, что мы улавливаем в коре явления в целом, если есть намек на существование каких-нибудь перерывов, то мы их заполняем от себя. Из этого они сделали какой-то особенный принцип и назвали это «заполнением промежутка». Есть книга Коффки, одного из гештальтистов, она... называется «Growth of mind». Ну-те, англичане, скажите, что значит Growth — это рост или происхождение? По словарю это значит рост и происхождение. Между тем, это огромная разница.

В обсуждении вопроса об обучении Коффка основывается исключительно на опытах Келера с обезьянами. Он приходит к заключению, что все обучение состоит в понимании (это слово «инсайт»), и что Торндайк, поддержавший метод обучения опытом и ошибками, есть просто «mistake» — ошибка, можно даже сказать, недоразумение. Как вам нравится? Дальше он пишет: «Торндайк указывал на постепенное получение, обнаруживание в его кривых обучения, как на доказательство против внезапного понимания».

Торндайк, как и мы, держал своих кошек взаперти, они учились, как отпирать дверцу и т. д. Конечно, они постепенно научились делать это скорее. Он называл это кривыми обучения. Он находит, что основная кривая роста, т. е. умение отпирать все, увеличивалось и ускорялось, становилось наиболее точным и более коротким. На этом

основании Торндайк и говорил, что никакого тут разумного понимания дела сразу нет, Это есть постепенное обучение. Коффка переиспытал, пересмотрел эти опыты Торндайка и нашел, что в некоторых случаях бывает и внезапное решение. Он к этому и привязался. Сам Торндайк говорит, что многое, конечно, затрудняет задачу. Обучение и окончательная цель обучения достигаются то скорее, то медленнее.

Дальше Коффка передает по-своему весь метод Торндайка и заключает, что никакого обучения нет, кроме понимания. Понимание не просто — говорит он— существует рядом с методом проб и ошибок как прибавочный способ обучения. Метод опыта и ошибок просто вытесняется. Значит, этот метод опыта и ошибок, как его изображает Коффка, передавая Торндайка, означает прежде всего, что ничему новому животное не обучилось. Устранение неуспешных движений и фиксация успешных (по Коффке) должны происходить без всякого эффекта со стороны животных. Видите, как дико получается! Животное не имеет ни малейшего познания, почему его поведение модифицировалось и изменилось. Весь процесс, в котором этот успешный акт сохранился, а неуспешный постепенно ликвидировался чисто механический.

Вот как представляет дело господин Коффка, когда передает метод Торндайка, метод проб и ошибок.

Автор пользуется каким-нибудь неточным выражением Торндайка и ловит его на этом, - Торндайк ведь говорит совершенно иначе, а именно:

«Когда кошка помещается в ящик, то она испытывает, очевидно, значительную неприятность и вместе с тем обнаруживает стремление избавиться от этих ограничений ее движений. Она старается пролезть через всякие отверстия, она царапает и кусает стойки камеры, клетки или проволоку, она протискивает лапы сквозь всякие отверстия и царапает все, чего она только может достигнуть. Она продолжает эти усилия особенно тогда, когда что-нибудь непрочно держится и представляется более податливым». Это ведь не совсем так, как изображает Коффка. Он воюет не с настоящим Торндайком, а с соломенным Торн-дайком. т. е. им самим созданным. Таково отношение к предмету обучения господ гештальти-стов в лице этого Коффки. Дальше Вудворс обращается к одному положению, которое они действительно победоносно выдвигали против ассоциацио-низма. Об этом я давно слышал от моего парижского корреспондента, посредника с тамошними физиологами. Там идет большой разговор, что гештальтисты представили очень серьезные и сильные возражения против ассоциационизма. Возражения заключаются в том, что условные рефлекс! образуются на отдельные раздражители, а не на Отношение вещей.

Мы С С. В. этот опыт сделали и увидели, что условный рефлекс может образовываться на отношение, как и на отдельный раздражитель.

Их опыт заключался в следующем. Они берут два серых ящика, один более темный, а другой более светлый, и кладут еду, положим, В ящик, у которого тон более светлее. Животное сперва путает эти два ящика, а потом, на основе обыкновенной процедуры условных рефлексов, предпочитает бежать на ящик, где более светлый цвет.

Дальше берут другие серые цвета, - животное бежит на более светлый, хотя это и не тот раздражитель, который был в первой паре этих ящиков. Выходит, что животное бежит на отношение. Это они считают сильным возражением.

Однако этот опыт по существу опровергает их собственные заключения. Мы теперь проверили зги данные на собаках с С. В. Клещевым. Мы образовали рефлекс на два тона, находящихся в положении квинты, затем начали отдифференцировьтвать другие пары гонов, с одной стороны, в отношении квинты, а с другой стороны, в отношении терции. Оказалось, что скорее была отдифференцирована пара тонов в отношении квинты. Таким образом, отношение само по себе может явиться условным раздражителем. Ничего особенного в этом нет. Они же решили, что на основе этих опытов все старые теории обучения должны быть опрокинуты, что, стало быть, должно быть исключено торндайковское понимание его опытов. Следующий отдел о самой теории обучения. Я должен ополчиться немножко против автора.