Регина
Шрифт:
– Откуда шишка?
– спросил он.
Моя рука непроизвольно потянулась к повреждённому ещё вчера месту, снова напомнившему о себе пульсирующей болью. Видимо, берет я потеряла, когда Глеб толкнул меня на пол.
– А, это вчера упала, с велосипеда, - добавила я, всё ещё потирая ушибленное место.
Астах подтверждающе кивнул. Мужчина хмыкнул.
– Осторожнее надо быть, а то подумают, что мы тебя здесь избиваем.
– А кто это был?
– решилась я задать интересующий меня вопрос.
Мужчина посмотрел на Астаха, тот чуть заметно отрицательно мотнул головой. Офигеть!
– Диверсант, - спокойно ответил мужчина. А я поняла, что это только часть правды, и что от меня опять всё скрывают.- Они у нас довольно часто появляются, чтобы подорвать репутацию общины, - закончил он.
Я посмотрела на Астаха, тот кивнул.
– Всё, идём домой. Я тебя провожу, - он начал подталкивать меня в сторону лестницы.
– А как же уроки? А учебники? У меня здесь сумка осталась, - спохватилась я.
– Её позже принесёт Глеб, - успокоил меня Астах, продолжая подталкивать меня в спину.
Видя, что это не даёт результата, он взял меня за руку и повёл за собой. Я не стала больше упираться. На меня опустилась такая усталость и слабость, что я готова была уснуть на ходу. А в голове на грани сознания билась пугающая мысль, что тот человек приходил за мной, и что Глеб успел защитить меня от чего-то страшного и неминуемого.
Все эти вопросы требовали ответов, сил искать которые у меня сейчас не было. Поэтому я покорно семенила за Астахом, увлекаемая его сильной и уверенной рукой. Остаётся надеяться, что он знает, что делает.
***
Я проснулась, было уже темно. Сквозь приоткрытую дверь моей комнаты слышались приглушённые голоса из гостиной. Я осторожно встала, нащупала в сумерках домашние шлёпанцы и отправилась вниз.
Свет из гостиной резанул глаза. Я остановилась, подождала, пока глаза привыкнут, и вошла в гостиную. Зря я поторопилась: у нас были гости, а я вся такая сонная и в мятой форме, в которой уснула, не потрудившись снять. У нас сидели господин Игристый собственной персоной и ещё один сухопарый мужчина в очках и потёртой куртке. Я его не знала. На коленях у него лежал потрескавшийся кожаный портфель.
Когда я вошла, взгляды всех присутствующих обратились на меня. Я сразу почувствовала себя неловко и рукой попробовала пригладить взъерошенные волосы.
– Здрасте, - поздоровалась я и хотела уже ретироваться, как папин голос меня остановил.
– Дочка, ты проснулась?
– он вошёл в гостиную вслед за мной. Видимо ходил на кухню: у него в руках был поднос с высокими стаканами, наполненными странной зеленоватой жидкостью с пузырьками.
– А где мама?
– спросила я.
– А, она с Матильдой.
Он подошёл к кофейному столику и сгрузил поднос. Матвей, то есть господин Игристый смотрел на меня радушно, как хорошо знакомый добрый дядюшка. А вот взгляд очкастого мне не понравился, такой изучающий и цепкий. Несмотря на свой потёртый вид, он держался уверенно, я бы даже сказала самоуверенно и вызывающе.
– Не представите нас друг другу?
– обратился он к моему отцу.
– Да, конечно, - кажется, папа не в восторге от его предложения.
– Регина, это господин Хорьков, он мой, - тут папа на мгновение замялся, - коллега. А это моя дочь - Регина.
– Очень приятно, - пролепетала я, не испытывая даже тени этого чувства.
– Можно просто Игорь Михайлович, - и он улыбнулся крокодильей улыбкой.- Что же ты там стоишь? Проходи.
Ишь ведь раскомандовался, как у себя дома.
– Извините, мне нужно в туалет, - брякнула я первое, что пришло в голову, и пулей вылетела на улицу.
Надеюсь папе не опасно оставаться наедине с этим типом. Хотя там же господин Игристый. Я вздохнула свободнее.
На улице накрапывал мелкий дождик, пахло опавшей листвой и влагой. Да погода не располагала к длительным прогулкам. Тем более я выскочила в одном жакете, а на ногах домашние тапки с помпонами. Я потопталась немного на крыльце, соображая, что делать дальше. Возвращаться очень не хотелось. Кажется, папа сказал, что мама у Игристых. И я направилась к ним, перепрыгивая через уже появившиеся лужи. Это было нелегко: свет фонарей искажал видимость, из-за чего не было понятно, где начинается лужа, а где заканчивается. Мокрый асфальт посверкивал, внося сумятицу ещё больше.
Я всё-таки угодила в лужу. Холодная вода быстро пропитала непредназначенный для осенних прогулок домашний тапок, заставив меня выматериться, хотя это для меня не характерно.
Я дошла до калитки, легонько её толкнула, она отворилась без скрипа. Я прошла по дорожке до входной двери. Только подняла руку, чтобы постучать, как услышала за спиной женский голос.
– Что ты здесь делаешь?
Я медленно обернулась. В свете уличного фонаря передо мной стояла Рыжая, одетая в дождевик поверх короткой кожаной куртки.
– У тебя совсем совести нет?
– продолжила она говорить гневно.
– Мой брат пострадал, защищая тебя!
– она сделала шаг в мою сторону, приблизившись критически близко.
Я инстинктивно отступила и прижалась спиной к входной двери. Резьба на ней больно впилась в спину.
– Астах тоже пострадал, - её палец с ярко-розовым маникюром обвиняюще упёрся мне в плечо.
– Да кто ты такая?!
– прорычало это чудовищу всего пару мгновений назад бывшее миловидной девушкой.
Её лицо стремительно теряло человеческие черты. Я заворожённо наблюдала, как в реальности проявляется зверь. Дрожащей рукой я нащупала в кармане школьной формы баллончик, возблагодарив Создателя за то, что мама не сняла с меня жакет, укладывая спать. Этим баллончиком меня снабдила Матильда, сказав со своей обычной милой улыбкой, что в нём сильное успокоительное, специально разработанное для волков, которое применяется при потере у них контроля над зверем.
Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы не надышаться этой дрянью, и пшикнула, даже не поднося его к лицу оборотницы. Та завизжала и резко отпрянула. Я рванула дверную ручку на себя и на пороге столкнулась с Матильдой. Она сильным рывком забросила меня в дом, а сама выскочила на улицу. В прихожей стояла встревоженная мама.
– Что произошло, Регина? Что с твоей обувью?
Я ничего не сказала, просто расплакалась. Мама подошла и обняла меня.
– Тише-тише, моя девочка.
– Мам, почему меня все так не любят?
– спросила я сквозь слёзы.