Регистан где-то рядом (сборник)
Шрифт:
Сапер зацепил мину «кошкой», прикрепленной к длинной веревке, все ушли за огромные камни вдоль дороги. Парень дернул. Даже на большом расстоянии Невский с товарищами отчетливо услышали этот взрыв. А каково там саперам?! Страшный взрыв. Сноп огня. Град камней. Звон в ушах.
Когда пыль осядет, саперы снова выйдут на дорогу. И продолжат свой нелегкий труд. И так по нескольку часов в день.
Вчера, во время знакомства с ребятами-саперами, Невский не уставал восхищаться их выдержкой, мужеством и терпением. Наконец, элементарной выносливостью. Откуда берут силы?!
Поочередно доносилось еще несколько взрывов. Потом долгие минуты в динамике слышался только треск. Наконец, снова последовал доклад:
– Мирту в дело пускать больше нельзя. Всех посадили в машину. – Голос старшего лейтенанта замолк. Потом он объяснил причину. – Видимо, дорога полита какой-то жид костью. Есть слабый запах.
И это предусмотрели душманы! Да, не напрасно, видимо, едят здесь хлеб американские, пакистанские и иранские инструкторы. Теперь надо ждать сюрпризов.
– Пустить трал, – поступает новая команда от старше го командира.
Колонна снова остановилась. Было объявлено о стоянке на час. Многие сразу же вылезли из бронированных машин. Солнце уже палило немилосердно. Впрочем, к палящему солнцу в Афганистане отношение особое. Солнце здесь надо научиться не замечать. Иначе никакого дела не закончишь. Похоже, так к нему и относились все, кто сейчас ехал в колонне. Солдаты двигались, может, чуть медленнее, чем где-нибудь на полигоне в Уральском военном округе. Жара. Широкие поля выгоревших панам опущены, прикрывают лицо и шею. Жара. У каждого на ремне, в суконном чехле фляга с водой, а то и две. Жара. Но недаром это одно из самых жарких мест в Афганистане – провинция Кандагар.
Все больше солдат и офицеров прогуливается вокруг своих БТР и БМП. Вон и танкисты выбираются из нутра своих раскаленных грозных машин. А вот спрыгнула на землю прапорщик Мороз Лариса, присела прямо на землю, перебирает содержимое своей сумки с красным крестом. Невский снова залюбовался ее длинными каштановыми волосами – свой шлемофон она сдвинула на спину, теперь он удерживается связанными веревочками.
Мимо молодой женщины стремительно пробежал солдат-танкист, едва не задев ее плечом. Он несколько раз тревожно оглянулся, потом махнул рукой и спрыгнул с полотна укатанной дороги в кювет, направляясь за высокий камень, – нужда заставила. Невский проводил его глазами, понимающе улыбнулся – женщины постеснялся. Александр собирался заглянуть в нутро своего бронетранспортера, чтобы предложить своим медикам перекусить – двенадцать часов уже, пора и «червячка заморить».
За спиной раздался взрыв. Солдат-танкист нелепо взмахнул руками и повалился на землю рядом с высоким камнем. Никто еще ничего не успел сообразить, а молодая женщина уже бежала к раненому, прижимая к груди раскрытую медицинскую сумку.
– Куда?! Там мины!! – закричал комбат Тараборин.
Но Лариса даже не остановилась, смело спрыгнула с полотна дороги.
Невский крикнул своему санинструктору, чтобы он захватил медицинскую сумку, а сам побежал вслед за прапорщиком-медиком. Это расстояние он преодолел одним махом. Тоже подбежал к раненому. Мороз уже успела наложить жгут на обрубок левой голени – нога была оторвана на уровне средней трети. Кровотечение, бившее струей, прекратилось.
Раненого осторожно переложили, перенесли к БМП, на котором ехала Мороз. Парень уже не кричал от боли, а смотрел вполне осмысленном взглядом, даже попытался виновато улыбнуться:
Прошло не менее пяти минут. Тишина. Потом снова раздался виноватый голос раненого:
Сделав свои дела, раненый даже вздохнул с облегчением. Между тем, майор Тараборин и прибежавший командир танковой роты старший лейтенант Сергей Дубровин, уже доложили старшему всей боевой группы майору Семенову о раненом. Тот вызвал вертолет, который прибудет в скором времени.
Оказалось, что в эвакуации нуждается еще один человек. Полчаса назад поступил доклад от саперов: под катком трала взорвалась мина. Видимо, очень большой мощности. Механик-водитель контужен, осколками камней иссечено лицо. Ему на месте санитарный инструктор оказал первую помощь. Серьезных повреждений нет. Опасности для жизни – тоже. Трал в рабочем состоянии. Майор Семенов Константин Васильевич распорядился готовить пострадавшего к эвакуации. Саперам было приказано работать с предельной осторожностью, а всем остальным – ни под каким предлогом не сходить с полотна дороги.
Вертолетная пара появилась через полчаса. Сначала забрали контуженного сапера, потом винтокрылая машина зависла над свободным участком дороги, пилотам подали носилки с раненым танкистом. «Вертушки» улетели. Все вздохнули с облегчением. К счастью, обстрелы неприятеля уже прекратились. Душманы, сидевшие в засадах, видимо, поняли, что помешать разминированию не удастся, стали отходить, изредка огрызаясь автоматными и пулеметными очередями, которые шли мимо: уж слишком велика была дистанция. Вести огонь с близкого расстояния им не позволяло охранение.
Отправка колонны задерживалась. Комбат Тараборин, доктор Невский, командир танковой роты Дубровин и фельдшер Мороз уселись рядком на камни, закурили. Разговор то и дело возвращался к раненому танкисту. Было очень жалко молодого парня, так несправедливо обиженного жизнью. Кто знает, как теперь сложится его дальнейшая судьба. Сумеет ли он найти себя в мирной жизни.
– Жалко Степку Федько. Один из лучших наводчиков был в моей роте. – Старший лейтенант Дубровин горестно вздохнул. – В этом рейде уже одну «шестьдесятдвойку» потерял – подрыв на фугасе. Никто из экипажа не спасся. А теперь вот и Степан так пострадал. У меня каждый человек на счету. Где теперь замену брать?! Хорошими танкистами за один день не становятся.