Реинкарнация с подвохом. Книга 2 Реставрация новостройки

Часть 1

Александра Сергеева

РЕИНКАРНАЦИЯ С ПОДВОХОМ

РЕСТАВРАЦИЯ НОВОСТРОЙКИ

ПРОЛОГ

Какая досада! Цитадель танаграта в Свастле хуже каких-нибудь портовых кабаков: никогда не умолкает и не замирает ни на минуту. Даже ночной порой. И прошмыгнуть ее коридорами незамеченной так трудно. Личная гвардия танагратов Однии давным-давно прибрала крепость к рукам, будто они тут хозяева. Эти грубияны вечно толкутся в залах, коридорах, переходах и на лестницах. Зыркают вокруг голодными волками:

вот-вот вцепятся в тебя и начнут рвать. Слишком они о себе высоко мнят - эти танагратовы гвардейцы. И нагло на каждом шагу тычут всем в глаза, мол, настоящая гвардия - это здесь в цитадели Свастла. А все прочие вояки - сплошная ерунда, профаны. Говорят, подкупить этих верзил доселе не удавалось никому - еще одна причина задирать нос. Умеют они набивать себе цену!

Рузени чуть-чуть стронула дверь своей спальни, опасаясь, что та скрипнет. И в прорезавшуюся щель попыталась рассмотреть холл, освещенный парой светильников на десяток свечей каждый. Никого. Тишина. Впрочем, как и всегда. Раньше, когда Рузени любовалась на крепость танаграта Однии со стороны, она и представить себе не могла, насколько Варкар непрактичен. Такая громадная крепость! А он отвел для себя лишь верхнюю часть донжона. Всего три этажа. Да и то умудрился заселить два нижних кем попало. А сам ютится на самом верхнем в трех комнатушках. И в самой маленькой, конечно, устроил себе спальню. А во вторую запихнул всю их семейную библиотеку - крохотную до неприличия. Зато в громадную общую библиотеку публичного паласа он тащит книги со всего света. И позволяет там ошиваться всякому сброду, кого и на порог-то пускать зазорно. Его личный кабинетик так и вовсе сплошной позор! У простых агратов и то солидней. А тот шикарный кабинет в центральном паласе, где он принимает людей, просто проходной двор. Туда может впереться, кто угодно, и распоряжаться там, как у себя дома. Можно подумать, что это не кабинет танаграта, а все тот же кабак!

Уж Варкар мог бы позволить себе и нечто большее. А вместо этого отдал свою цитадель на откуп всяким чиновникам и воякам - особенно последним. У чиновников есть дома в Свастле, собственные агратии или хотя бы небольшие поместья. Но они упорно лезут и лезут в цитадель. Дескать, для удобства ведения государственных дел. А на самом-то деле, каждому лестно почаще мозолить глаза своему господину. С гвардией еще можно понять: они сами, их обры, амуниция, оружие должны быть постоянно под рукой. И всегда в полной готовности. Герс даже позволил им перетащить сюда семьи - всю восточную часть крепости под это отдал. И выложил немало золота на их обустройство - избаловал в конец!

Прежде Рузени ни за что бы ни поверила, будто аэт Варкар - второй после тана человек в Руфесе - настолько скверно ведет свои дела. Такой знатный, такой богатый вельможа, и так принижает себя в глазах людей. Живет, как какой-нибудь бедняк на одном единственном этаже донжона. Тут всего несколько жалких спален. И вниз отсюда замучаешься бегать. Для этого нужно держать при себе не менее пяти служанок, а куда их пристроить? Спаленка Рузени по десять шагов в обе стороны - убожество, да и только. Невеликая кроватка в углу, туалетный столик с зеркалом в пояс, пара шкафов, пара крохотных кушеток и все. Да в отцовском доме такую комнатушку имела ее горничная! А кто виноват? Разве можно так доверяться воякам, что вросли в сапоги? Они понятия не имеют о светской жизни дворов прочих танагратов Руфеса. Зачем Герс допускает их еще и к мирным делам? Отец прав: если военные начнут командовать по всей стране, так вскорости даже знатные аграты с домочадцами переселятся в какие-нибудь стойла. Хотя, мирные советники у аэт Варкара не лучше. Один этот его тайный советник Фарайл чего стоит! На редкость неприятный тип. Отец предупреждал, что он самый опасный человек в Однии - Рузени убедилась в этом чуть ли не в первую неделю, как поселилась в этих покоях.

Девушка вынырнула из раздумий, обнаружив себя перед зеркалом со щеткой в одной руке и прядью волос в другой. Сегодня, как повелел отец, она должна проникнуть через гвардейские казармы в подземелье. Рузени передернуло, едва она представила себе каменные казематы, врытые прямо в землю. Грубая кладка уродливых стен, собачий холод, крысы... Ну, почему она должна тащиться в это кошмарное место?! Отец невероятно жесток, если требует от единственной дочери такого безобразия. Зерана аэт Берейса все почитают за весьма приличного аграта: образованного, обходительного, с прекрасными манерами. И лишь Рузени да несколько его приближенных проходимцев знают подлинную цену этому невероятно амбициозному и тщеславному человеку. И той жестокости, которой наполняется его сердце, стоит хоть кому-то не отдать ему требуемое. Ведь он совершенно не беспокоился: а что станет с ней, коли ее поймают на таком подлом деле? Отец, конечно, один из самых влиятельных агратов Однии, да вот только один из! Остальным вряд ли понравится проснуться поутру и обнаружить в зале совета нового танаграта, которого они не выбирали. Неужели отец и впрямь рассчитывал найти в цитадели то, на что облизывался? Она достаточно узнала Герса за эти пару месяцев - тот умеет хранить свои секреты.

Рузени вновь поймала себя на пустых размышлениях. Время шло, а она так и не продвинулась ни на шаг. Все никак не решалась выбраться за порог спальни и покинуть донжон. Отец будет в ярости и выполнит свою страшную угрозу: расскажет танаграту ее постыдную тайну. И тогда Герс... Рузени шарахнулась от попытки вообразить реакцию любовника - о таком страшно даже просто представлять. Она подскочила, бросилась к кровати, подхватила с нее старый поношенный черный плащ. Закуталась в него, накинула просторный капюшон и вынырнула в холл. Тот был длинным и узким, с низкими ажурными арками, уходящими в пол широкими резными деревянными балками. Между арками были втиснуты массивные деревянные скамьи с мягкими бархатными сиденьями. Девушка миновала дверь в покои аэт Варкара с его спальней и домашним кабинетом. Покои его жены... Жены! Можно подумать, что эта блеклая хилая карлица в маске ему настоящая жена. Бедненького Герса заставили на ней жениться. Раутмар добился, чтобы его лучшего друга защищала таинственная магия Ордена Отражения. И если бы не эта вздорная выходка их тана, то сейчас Рузени могла бы стать...

Заранее уверенная в провале навязанной миссии девушка практически не скрывалась, не жалась по стеночке. Просто бездумно скользила вниз по широким ступеням винтовой лестницы, свивающейся кольцами в самом центре башни. Ее мягкие сапожки на тонкой подошве падали на грубые плиты пола шелковыми лентами. На следующем этаже она миновала неподвижные спины гвардейцев, пялившихся в глубину этого холла. И нижний Варкаров этаж пролетела, не привлекая внимания четырех воинов, болтающих в центре полутемного коридора. Дальше до самой верхней террасы донжона мелькали только черные жерла узких коридоров с окованными дверями: куча кладовых и оружейных. Рузени неслась вперед вспугнутой козой и дважды чуть не полетела носом вперед. Вниз - не вверх. Она ничуть не устала и не запыхалась, когда достигла выхода на широкую террасу, что опоясывала башню примерно посередине.

Ветер прыгнул на девушку, едва та протиснулась между створками двери. И, сорвав с головы капюшон, надавал ей по щекам. Она почти рухнула на колени, приникая к брустверу. Натянула капюшон и выглянула поверх каменного ограждения - метрах в десяти ниже ее стороною проходила внутренняя крепостная стена. Площадка верхнего боевого хода с мощным зубчатым бруствером была залита лунным светом. Как-то странно, но сейчас на этой широкой, как улица, площадке не было ни единого гвардейца. Рузени ни за что не хотелось обдумывать эту странность - такой милосердной к ее страхам казалась мысль, что ее никто не заметит.

С террасы на стену была перекинута крепкая приставная лестница - так воины сокращали путь до казарм в мирное время. Ползти по ней вниз было чудовищно страшно. И даже не оттого, что Рузени в любую минуту могли засечь. А из-за самой лестницы, которая ходила ходуном, отвечая на любое движение. Она сползала по ней на попе лицом к черному ночному небу, и ветер нещадно лупил ее заголившиеся ножки. На площадку боевого хода Рузени свалилась почти без сил, тихонько подвывая от пережитого ужаса. И он же заставил ее поторопиться: как можно быстрей добежать до галереи, ведущей в восточную часть цитадели. Подъемный мост, отрезающий галерею от стены, был опущен. Везение на везении, а ее все сильней и сильней скручивал страх. Здесь на стене еще как-то можно объяснить неожиданную ночную прогулку. А вот дальше, в гвардейском гнезде поди попробуй сплести более-менее правдоподобную байку. Заблудилась в темноте? Шашни с вояками, пока танаграт не вернулся с очередной морской стычки? Жалкое вранье вызовет у советника Фарайла лишь кривую усмешку. А потом этот невидимый палач - как его все обзывают - утащит ее в свои кровавые подвалы и вдернет на дыбу. А когда она все выложит, Герс не то, что вступиться... Сам прикажет отправить ее в дальний исправительный дом надзирательниц богини Кишагнин!

По узкой деревянной галерее на каменных столбах, Рузени пронеслась молнией. Ворвалась в мрачный каменный зал со сводчатым потолком. Юркнула в уголок за массивным угловым выступом и только тут перевела дыхание. Высунула наружу нос, огляделась: раньше здесь бывать не приходилось. Но она добросовестно вызубрила нарисованный отцом план - на него и полагалась. Знаменитый на всю Однию зал гвардейской славы выглядел грозным, монументальным и на удивление обшарпанным.

Танаграт относился к своей цитадели, как к родному дому, а потому не терпел внешних признаков разора и неухоженности. Тут же лишь голые каменные неоштукатуренные стены, завешенные знаменами и вымпелами. Ниши с оружием, несколько громадных сундуков вдоль стен меж обитых железом дверей. И все. Рузени постояла, прислушиваясь к сумрачной грозной тишине. За дверью, в которую влетела, как чокнутая, послышались гулкие шаги. Она заполошно метнулась к третьей справа двери. В голове громыхнуло понимание, что воспользоваться отмычкой уже ни за что не успеет. Горячий болезненный комок, в который мгновенно скрутилось все, что было в животе, навалился на ноги предсмертной тяжестью. Рука потянулась к железному засову в бесполезном усилии... Дверь была не заперта. И даже едва заметно приоткрыта.