Реинкарнация с подвохом. Книга 2 Реставрация новостройки
Шрифт:
Керк пошел на взлет, имитируя гул турбореактивного двигателя. Оппонент кряхтел, нудил и сыпал скудными по описательности проклятьями. Но поруганная деревяшка в бочине холмика отскочила - догадливая Мерона отдернула меня прочь в ту же секунду. Оно того стоило! Даже трава, по которой прошлась волна зловония, грустно пожухла. Тех вопил где-то в глубине этого склепа, как ненормальный. Проводника с Керком мы оставили присмотреть за обрами, и погрузились в царство тьмы. Тьфу! Ни записного злодея, ни обгрызенного временем ветхого старца в рубище и гноище, ни мага в колпаке и посохе. Совершенно нормальный мужик зрелого возраста с замашками убежденного холостяка-засранца. Чадящая лампа, пара свечей, разбросанные тут и там книги, рисунки, записки, прочий
– Познакомимся?
– вполне миролюбиво предложила я.
– Размечталась, - буркнул Шашкит.
– Много чести. Ступай, - кивнул он в темный угол, где продолжался концерт Теха.
– Слопай эту вашу сраную тайну и отвали. Мне дела нет до вас всех.
Я несколько растерялась и глянула на Мерону. Ведьма, которую уже достал весь этот цирк, прихватила свечи и отправилась в указанном направлении заткнуть добросовестного лайсака. Рах демонстративно расселась посреди комнаты на колченогом табурете с видом сторожевой собаки, оставшейся на хозяйстве. Лаз был сыроват, комковат и вонюч. Даже мне приходилось пригибать голову, а Мерона вообще согнулась в три погибели. Рукотворная пещера отличалась от гостинной размерами и концентрацией ароматов.
– Будешь осматриваться?
– поинтересовалась Мерона.
Ее лицо недвусмысленно намекало на тяжкие телесные повреждения, которые я заработаю в случае приступа педантичности. Тех сидел на попке по стойке смирно, оседлав гибрид алтаря и рабочего стола таксидермиста. Последнее слово пришло в голову при виде недоделанных и парочки готовых чучел. Зафиксировав на себе внимание, мой скандалист стек на пол и кинулся к какому-то хламнику у дальней стены. Из него росло некое подобие стеллажа с обшарпанными полками и такими же кучами дерьма на них. Взяв приступом помойное сооружение, Тех добрался до полки на уровне моего носа. Затем нырнул в темную бездну, пробить которую двум свечкам было не под силу. Вновь заорал, но как-то непривычно тоскливо, с омерзительным надрывом - я поняла: ни за что не полезу следом! Какая бы невидаль там не хранилась. Ведьма с ее неподкупной аллергией на сантименты, обогнула стол. Вмазала подъеденную огнем свечку в полку и принялась досадливо выгребать с нее пыльную труху. А я рассеянно ковырялась в кипе замызганных разнокалиберных листков на краю стола.
– Я научился не лезть на стену, переживая о прошлом, - задрав на макушку маску, машинально прочитала размашистую строчку на случайно выбранном листке.
– Осталось отучиться сравнивать его с настоящим. Однако. Мерона, слышишь? Да этот хмырь у нас философ.
– Вот именно этого, - проворчала та раздраженно, - нам с тобой сегодня и не хватало.
– Да ладно тебе. А вот еще, - выудила я вторую писульку.
– Берусь оправдать любой человеческий поступок. Нужно только, чтобы он был человеческим. Животные в оправданиях не нуждаются, с ними не интересно и знаться. А тут что?
– третий я вытащила почти из середины.
– Перестал расстраиваться, когда сравниваю чужое мнение о себе со своим собственным. Если гордыня сдохла, видимо и телу пора. Как тебе, Мерона?
– подняла я глаза на подозрительно затихшую подругу.
Ее спина мне не понравилась: затылок окаменел, плечи приподнялись в каком-то болезненном напряжении, спина сгорблена. Я сделала то, от чего с некоторых пор отвыкла. Зондирование нарисовало неприятную картину глубокого потрясения, казавшегося совершенно чужим в этой головке. Тех, свесившись с полки, грустно покачивал своей, прижав ушки и прикрыв глазки.
– Ну, хватит уже!
– потребовала я, не желая длительных приуготовлений к сраной тайне, как изволил выразиться ее хранитель.
– Что там у вас, сволочи?
Мерона медленно обернулась, шагнула к столу, пристроила свечу и положила на столешницу череп женщины. Длинные слежавшиеся волосы плюхнулись тяжелым слипшимся комком. Череп, как череп, только его не просто разглядеть. Почти до верхней кромки оскала он закрыт серой маской, как две капли воды похожей на те, что таскаю я. Откуда взялся рецепт изготовления массы для штамповки этих масок - из-под которых все видно, а за которыми нет - никто уже не помнит. А мне так вообще неинтересно.
– Судя по черепным швам и зубам, ей было не более сорока, - похоронным голосом отрапортовала Мерона.
– Череп старый, - добавила она - Ему, наверно, не одна сотня лет. Какой же негодяй мог сделать такое?!
– взорвалась подруга к немалому моему удивлению.
Если честно, наличие в какой-то подземной норе, на краю известного мне мира какого-то черепа Внимающей меня не поразило в самое сердце. Да вообще не удивило. У нас не так давно пропала очередная землячка, и я ни за что не поверю, что это явление современности. Так же, как в суеверную сдержанность тех, кому приспичило посадить на цепь полезную в хозяйстве и, в принципе, безобидную Внимающую. Это у меня - непонятной мутантки - зубки прорезались. А остальные девчонки - обычные особи женского пола с повышенной чувствительностью к эмоциям. И полным отсутствием навыков членовредительства. Впрочем, даже меня при должном подходе, после длительного наблюдения за моими повадками нетрудно скрутить в бараний рог. Тот же Сарг, например, найдет с десяток способов нейтрализовать свою подопечную, буде в том нужда. А что касается морали, так Внимающие ничуть не более достойны безопасного существования, чем любой другой человек. Так что, как ни грустна находка, но ничего из ряда вон выходящего я в ней не усмотрела.
Жаль пофилософствовать на эту благотворную тему мне не позволили. Мерона разобралась со своим ступором и вылетела пулей из подземного кабинета чучельника. Тех с победным ревом ускакал вслед за ней. Я пожала плечами, вздумала, было, еще почитать стопку откровений здешнего отшельника... Но, из глубины тоннеля прилетели подозрительные звуки нарастающей свары. Видать, подруге вздумалось накостылять ныне живущему хозяину логова за прегрешения его далеких предшественников. Вздохнув, я потащилась обратно, и чуть было не опоздала. Несколько здоровенных аборигенов острова выволакивали на свет божий - а верней в ночь темную - незадачливого философа. И на кой ляд этот идиот оставил в живых следы давнего преступления? Нет, ну правда: не мог, что ли, избавиться от компромата? Еще и бравадой меня попотчевал, придурок! А теперь... А что там происходит теперь? Кажется, снаружи кого-то избивают?! Меня подбросило и вышвырнуло на улицу. Едва не позабыла опустить задранную в полутемной пещере маску обратно мордой вниз.
В свете мечущихся факелов Шашкита пинали ногами с таким зверским вдохновением, что у меня застонало и завыло в животе. К горлу подкатила тошнота, а к вискам расплавленная лава. Мерона с проклятущим черепом в руках стояла тут же. И ледяным взглядом обозревала картину зверства. Нет, я люблю мою стерву, но всему же должен быть предел! Керк неподвижно торчал на ее плече и неодобрительно косился на череп в руках зарвавшейся мстительницы.
– Прекратите немедленно!
– потонуло мое возмущение в океане бодрых воплей, криков и матюков.
– Прекратите!
Никакой реакции. Ну, не драться же мне с ними, ей богу! Откуда-то сбоку виновато подполз Тех. поганец нервно потявкивал и косился на меня вызывающим взглядом нашкодившего ребенка. Шашкит молчал, стараясь уберечь голову руками. Я не видела причин обходиться с этими зверями по человечески - похоже, это уже вошло у меня в привычку. Принялась глушить всех подряд, начиная с самого ближнего ко мне палача. Лишь четвертый павший привлек внимание остальных к происходящему.
– Ты что творишь?!
– в запале налетел на меня высоченный худой отморозок с расщеперенными в садистском азарте глазищами.