Реинкарнация. Падший Ангел
Шрифт:
– Конечно же, заходите! Мы всегда рады вашей компании.
Соглашаясь на его новый визит, промолвила вежливо Софи. Но ни на Рождество, не на святки, Александр в Чугуев больше не приезжал. Лишь в начале весны, когда ещё шёл великий пост, а весеннее тепло во всю свою силу топило зимние сугробы, он снова появился на пороге дома Марьи Николаевны.
– Здравствуйте, здравствуйте! Дорогой Александр Игнатьевич! Где же вы были всё это время? Мы уже беспокоиться стали. Не случилось ли чего? Да люди сказали, мол, вы всё в делах. И праздники вам не в праздник!
Затарахтела хозяйка, встречая гостя.
– Это уж верно! Неотложные дела нас губят. Даже о личной жизни некогда подумать.
Ответил ей молодой человек, проходя в гостиную.
– А где же Софи? Так хочется услышать её нежный бархатистый голосок.
– Уехала в Губернию. Там, от отца ей подарки пришли! Скоро должна приехать. Да вы присаживайтесь! Сейчас обедать будем. Вы наверно голодны с дороги?
Не унимаясь, ворковала пожилая госпожа. Но Александр, услышав о том, что молодая Княжна отсутствует, сразу же заторопился;
– Нет! Нет! Я буквально на минутку. Лишь для того чтобы засвидетельствовать вам своё почтение! Понимаете ли, всё дела, дела!
– Как жаль! Ах, как жаль! А мне так хотелось с вами поговорить.
Искусственно надув губки промолвила Марья Николаевна. Но удерживать молодого человека не стала. И тот вежливо распрощавшись, вышел из дома. Постояв с минуту у крыльца госпожи Дорониной, он, запрыгнув на чёрного мерина громко крикнул;
– Но, пегас!
И рысью направив его в сторону центральной площади. Где находился особняк градоначальника Евграфьева Антипа Лукича.
Четырнадцатая глава
Свидетель
– Вы нашли его?
Расположившись удобно в кожаном кресле на первом этаже здания в гостевой комнате, задал первый вопрос Александр. Перед ним, словно нашкодившая ребятня, потупив взгляд, стояли Афанасий Егорович Решетов и хозяин особняка.
– Нет, господин!
Еле слышно вымолвил советник.
– Наши люди прочесали всю округу. Его нигде нет!
– Не мог же он сквозь землю провалиться? Или мне нужно вернуться в преисподнюю, чтобы узнать, где он?
Сверля взглядом слуг, вновь поинтересовался он и размышляя больше сам с собой. Вслух произнёс;
– Или вы плохо ищете? Или кто-то его съел? Что-то одно из двух.
– Там лисьих нор множество.
Дополнил его сомнения градоначальник,
– Но до весны их не прочесать, чтобы найти останки.
– Да! Кости его должны уцелеть. Что ж, весна не за горами! И их надо разыскать, чтобы спокойно продолжить начатое дело. Ведь он, исчезнув, стал теперь не подозреваемым, а важным свидетелем. Кстати, как там комиссия ещё не спилась?
Мотнув головой на верхний этаж, спросил Александр.
– Пока целы! Но, скажу вам, уж очень охочи они до водки. А в особенности, шампанского.
Пренебрежительно отозвался о важных особах из столицы советник.
– Пускай хлещут! Пока это лишь на пользу дела. Хватит у тебя запасов для них, Антип!
– Найду, хозяин!
Быстро отозвался градоначальник.
– Но, по-прежнему, не своди с них глаз. Странно, как то повели они себя. Сразу пошли у нас на поводу. Неужели Потёмкин не видит, кто исполнительный человек, а кто пьяница?
Сомневаясь, покачал головой хозяин Волховца.
– Это, Россия! Таковы, здесь порядки!
Успокоил его градоначальник, снова расплываясь слащавой улыбкой.
– Будем, надеется на это! Потому что, как вы знаете, сорок три клана из девяти губерний подтвердили мою власть над ними. Их вожаки третьего июня соберутся в моём поместье, чтобы назвать меня своим Императором. Мне нужна полная уверенность в том, что всё пройдёт благополучно. Тогда и начнём Великий поход, ради которого я здесь. А пока, необходимо убрать все препятствия, кои могут помешать этим планам. И одна из них, возможно главная, это важный свидетель. Вы поняли меня?
Сверля взглядом слуг, переспросил их Александр.
– Да, господин!
Ответил первым Афанасий Егорович.
– Да, хозяин!
Повторил за ним Антип Лукич.
Услышав их ответ он нехотя поднялся и направившись к выходу коротко бросил;
– Не провожайте!
Пятнадцатая глава
Служители закона
В это время, на втором этаже особняка градоначальника, поручик Семёнов Никита Петрович, хватая кувшин с помидорным рассолом и жадно прикладываясь к нему, пересохшими губами жаловался коллеги;
– Арсений Яковлевич, я больше не могу так пить. Я же боевой офицер. Я нещадно рубил турок в Тавриде. А здесь приходится притворяться пьяницей и гулякой. До коле это может продолжаться?
– Терпи Никита, терпи! У нас с тобой не менее важное задание, чем битва с турками. Я чувствую, что здесь творится неладное. А наше с тобой дело отвлечь внимание. Дать время главному в нашей троице разобраться в этой чертовщине. Светлейший, ясно сказал, напустить мути. Чтобы все думали, что мы единственные дознаватели этого дела.
Лёжа на диване в турецком расписном халате, с бутылкой шампанского в руках, отвечал ему Столешников,
– Кстати, брось ты эту ерунду. Не поможет. Возвращайся к жизни тем, отчего и заболел.
Поручик отставил рассол, посмотрел на коллегу и взяв бутылку шампанского в несколько подходов полностью осушил её до дна.
– Вот это по-нашему!
Одобрил его действия чиновник.
– Простите меня Арсений Яковлевич за короткое проявление слабости. Сколько вас знаю, не престаю удивляться. Вы, дворянин, отмеченный не раз матушкой императрицей и Светлейшим Князем. За вашими плечами столько тайных дел. Без коих Россия не была бы столь могущественной страной. Можете вот так просто лежать на диване с бутылкой шампанского в руках. Как вам это удаётся?