Река Богов
Шрифт:
Толчок локтем.
– Отовсюду. Из Филиппин, Таиланда, России, из разных дешевых мест…
И снова удар тыльной стороной ладони. Раманандачарья корчится. Они проходят мимо робота-охранника.
– А есть у тебя достойные женщины из Бхарата?
– Парочка из деревни… а!
На сей раз Шив ударяет сильнее, Раманандачарья потирает ушибленное ухо. Шив берет складку роскошного шелка с золотыми нитями, трет его между пальцами, чувствует прекрасную выработку ткани, идеальную гладкость и легкость.
– Им здесь нравится, а? Твое могольское дерьмо? – Он толкает Раманандачарью обеими руками. Киберраджа спотыкается. Йогендра
Раманандачарья пожимает плечами.
– Здесь же форт Моголов, – пытается объяснить он слабым голосом.
Шив в очередной раз бьет его.
– Черт бы побрал твой форт Моголов! – Он приближается почти вплотную к его уху. – Ну и как часто ты… ты понимаешь? Каждую ночь?
– И в обед тоже…
Раманандачарья не договаривает начатую фразу, так как Шив наносит ему сильнейший удар в голову.
– Твою мать!..
Теперь Шив понимает, что это за навязчивый запах. Сладковатый и одновременно кислый, с намеком на мускус. Темный аромат, исходящий от одежд и драгоценностей Раманандачарьи. Это запах секса.
– Эй!.. – вскрикивает Йогендра.
Рой мелких роботов сошел со своей орбиты вокруг храма Лоди и мчится через двор по направлению к трио. Пластиковые ножки мерно постукивают по булыжнику, а черные щитки мрачно поблескивают. Раманандачарья что-то бормочет, вздыхает и поворачивает кольцо на пальце левой руки. И рой расступается, как море в той древней христианской легенде, которыми добрые американские миссионеры забивают головы достойным девушкам, чтобы те никогда не могли найти себе хороших мужей и так навеки и остались никому не нужными старыми девами.
– Они бы за двадцать секунд обгрызли ваши ноги до костей, – говорит Раманандачарья не без удовольствия.
– Заткнись, жирная свинья!..
Шив снова отвешивает ему приличный подзатыльник, потому что сам не на шутку испугался роботов-скарабеев.
Раманандачарья делает один шаг, потом другой. Роботы следует за ним. Йогендра проводит кончиком ножа по паху Раманандачарьи.
Колоннада храма представляет собой еще один пример разваливающегося строения, крошащейся штукатурки, исписанной граффити и украшенной теми же религиозными изображениями, которые Шив видел на укреплениях, но кольцо Раманандачарьи включает множество прожекторов, и у Шива от яркого света перехватывает дыхание. Суддхаваса внутри – это куб из прозрачного пластика, светящийся по краям ярко-голубым светом. Роботы-скарабеи возвращаются на свою «орбиту». Раманандачарья поднимает руки к прозрачной пластиковой йони герметического замка. Из жидкой поверхности появляется цифровая панель. Раманандачарья делает шаг вперед, чтобы набрать код. В руке у Йогендры сверкает нож, Раманандачарья вскрикивает, хватает его за руку. Кровь струйкой течет из тончайшего пореза на указательном пальце правой руки.
– Ты иди. – Взмахом ножа Йогендра указывает на Шива.
– Что?
– У него тут могут быть всякие фокусы, ловушки, подставы, о которых мы не знаем. Он же понимает, что, как только мы свое получим, он все равно умрет. Ты сам все сделаешь с кодом.
Глаза Раманандачарьи расширяются от ужаса, когда он видит, что Шив вынимает палм и начинает вводить пароль.
– От кого вы его получили? Дейн? Где Дейн?..
– В больнице, – отвечает Шив. – Кошечка откусила ему язычок.
Йогендра хихикает. Панель опускается внутрь поверхности, и дверь с
Система декодирования представляет собой светящуюся пластиковую гарбхагриху, настолько маленькую, что у Шива едва не начинается приступ клаустрофобии.
– Где компьютеры? – спрашивает Шив.
– Это все полностью и есть компьютер, – говорит Раманандачарья и взмахом руки делает стены прозрачными.
Белковая схематика соткана подобно варанасскому шелку и упакована в стены подобно нервным волокнам. Жидкости движутся по сети искусственных нейронов. Шив чувствует, что его начинает пробирать дрожь.
– Почему здесь так чертовски холодно?
– Моему центральному квантовому процессору нужна постоянная низкая температура.
– Твоему чему?
Раманандачарья проводит рукой по титановой цилиндрической головке с прорезью. Это единственное, что выделяется на абсолютно гладкой пластиковой стене.
– Ему снятся коды, – говорит Раманандачарья.
Шив наклоняется, чтобы прочесть надпись на металлическом диске. «Сэр Уильям Гейтс».
– Что это?
– Бессмертная душа. По крайней мере он так считал. Загруженные в компьютер воспоминания, «бодхисофт». То, с помощью чего американцы надеются победить смерть. Один из величайших умов своего поколения. Все, что мы здесь имеем, существует только благодаря ему. А теперь он работает на меня.
– От тебя требуется только то, чтобы ты перенес сюда, – он бьет Раманандачарью палмом по голове, – нужный нам файл.
– О, только не шифр Скинии!.. ЦРУ меня уничтожит, я уже мертв, – умоляет Раманандачарья, но, поняв, что бессмысленная болтовня только ухудшает его положение, закрывает рот, вызывает еще одну цифровую панель из пластиковой поверхности и вводит короткий набор символов.
Шив думает о «замороженной» душе. Он где-то читал о подобных вещах. Они заключены в браслеты, изготовленные из сверхпроводящей керамики. Вся жизнь: секс, книги, слышанная когда-либо музыка и просмотренные журналы, друзья, обеды и просто чашки кофе, возлюбленные и враги, мгновения, когда вы радостно прыгаете от счастья и когда вам хочется все и всех вокруг вас уничтожить, – все это умещается в предмете, который вы за стойкой бара надеваете женщине на запястье.
– Только один вопрос, – произносит Раманандачарья, передавая загруженный палм Шиву. – Зачем вам нужен код?
– Дживанджи хочет побеседовать с космическими пришельцами, – отвечает Шив. Он опускает палм в один из множества брючных карманов. – Пошли отсюда.
Трюк с кольцом снова отгоняет «скарабеев». Шив видит на лице Раманандачарьи надежду на то, что они отпустят его, и замечает, как эта надежда начинает угасать, когда Йогендра подталкивает киберраджу стволом своего пистолета. Не очень приятно видеть, как такой толстяк от страха мочится в штаны. Шив еще раз с силой толкает Раманандачарью.
– Прекратите!.. – восклицает вдруг Раманандачарья. – Мне уже надоело.
Йогендра заставляет его провести их сквозь туристические ворота в старый индийский военный лагерь. Они протискиваются сквозь щель в защитном покрытии. Шив садится на свой мотоцикл, заводит мотор. Хороший, добрый японский мотор. Оглядывается на Йогендру. Тот стоит над коленопреклоненным Раманандачарьей, вложив ему в рот дуло «стечкина». Киберраджа лижет его. Он водит языком по дулу, любовно ласкает. Йогендра широко улыбается, получая истинное наслаждение от этого зрелища.