Река меж зеленых холмов
Шрифт:
– Протокол последней самодиагностики отсутствует, - каким-то механическим голосом откликнулась та.
– Выполнить ее сейчас?
– Да.
– Выбери форму диагностики: базовая, облегченная, полная.
– Э?
– Биката растерянно посмотрел сначала на Палека, потом на Семена.
– И что выбираем?
– Конечно, полную, - уверенно заявил Палек.
– Бокува, полная самодиагностика.
– Укажите устанавливаемые флаги проверки.
– Чего?
– настал черед Палека оглядываться по сторонам.
– Би, что ей нужно?
– Понятия не имею. Раньше диагност ничего такого не спрашивал. Хм… Бокува, набор флагов по умолчанию.
– Принято. Запускаю процедуру самостестирования. Внимание: некоторые функции восстановления отключены, используйте расширенные флаги для их задействования. Перевод системы в режим техобслуживания…
Неожиданно Бокува оказалась в центре большой сферы, составленной из светящихся оранжевых линий. Девочка-кукла вытянулась и замерла.
– Выявлены повреждения кода в модуле начальной инициализации… - проговорил из ниоткуда мягкий женский голос.
– Исправлено. Выявлены нарушения целостности таблицы блоков памяти… исправлено. Выявлено перекрытие набора основных утверждений и набора процедур базовой логики… проведена дупликация перекрывающихся областей памяти и модификация ссылок, рекомендована дополнительная диагностика. Выявлено разрушение набора процедур безопасности… восстановлен набор по умолчанию, рекомендована дополнительная диагностика. Выявлены повреждения структур деревьев автономной базы знаний… исправлено. Внимание! Возможно, произошла утеря части базы, рекомендуется полная синхронизация с внешним источником. Выявлено…
По мере того, как голос вещал, в воздухе загорались значки символьного алфавита Демиургов, складывающиеся в выражения и формулы, совершенно Карине не понятные. Она завороженно смотрела за тем, как сетчатая сфера медленно вращается вокруг разноглазой девочки куклы, и как та постепенно меняется. Ожесточенное выражение на ее скуластом лице постепенно уходило, напряжение спадало, и угловатая нескладная девочка-подросток на глазах превращалась в ослепительную красавицу. Растрепанные пряди ее черных волос разглаживались и сливались в гладкую струящуюся прическу, тусклая оливковая кожа лица теряла обветренную грубость, а невзрачная белая блуза превращалась в покрытое тончайшими искристыми кружевами произведение искусства. На темени вспыхнула и замерцала небольшая бриллиантовая диадема, посреди груди из ниоткуда возникла и засияла большая золотая брошь с крупным фиолетовым сапфиром, а короткие штаны наездницы-тарсачки изменили цвет и из черных стали светло-голубыми, с желтыми искрами.
– Самотестирование завершено, - наконец проговорил бесплотный голос.
– Выявлено восемнадцать критических ошибок и четыре второстепенных. Все ошибки исправлены. Рекомендуется запуск дополнительной высокоуровневой диагностики, чтобы убедиться в целостности искусственного интеллекта. Переинициализирую систему.
Сфера вокруг Бокува мигнула и пропала, и наступила почти кладбищенская тишина, нарушаемая только взволнованным дыханием Миззы. Бокува медленно распахнула свои разноцветные глаза - и оказалось, что их зрачки светятся изнутри неярким синим светом.
– Я проснулась… - тихо сказала она, и хрипота в ее сильном наполненном сопрано пропала без следа.
– Я наконец-то проснулась по-настоящему. Мизза…
– Бокува!
– вскинулась Мизза.
– Ты в порядке, Бокува? Ты выздоровела?
Девочка-кукла медленно подлетела к юной гулане и обняла ее.
– Прости меня, Мизза, - тихо сказала она.
– Я доставила тебе столько переживаний!
Мизза отчаянно вцепилась в нее, словно их хотели разлучить силой. По ее лицу потекли слезы.
– Ты правда в порядке?
– жалобно спросила она.
– Да, Мизза. Я в порядке. Меня… исправили. Теперь я помню все. Я плохо вела себя, но теперь все изменится.
– Очень трогательная сцена, - фыркнул Палек.
– Аж в носу зачесалось, сейчас расплачусь за компанию с мелкой. Бокува, если тебе башку прочистило, может, ты все-таки объяснишь мне, кто ты такая и чего хочешь от несчастного ребенка?
– Я Художница, господин Палек, - улыбнулась ему Бокува.
– Но я бы предпочла, чтобы ваша семья услышала всю историю не от меня.
– А от кого же?
– осведомился Биката.
– От супервизора? Кто он вообще такой, ты вспомнила? Я термин только от Камилла слышал.
– Если бы супервизором оказался я, никаких проблем точно бы не возникло.
При звуках нового ехидного голоса Карина дернулась и резво обернулась. У нее за спиной расположился в комфортабельной позе, словно в шезлонге, широкоплечий мужчина в западного стиля серых брюках и толстом вязаном свитере, называемом в Княжествах, кажется, "водолазным".
– Рад приветствовать честную компанию, - шутейски развел он руками.
– Извиняюсь, что без стука, но уж больно забавно наблюдать, как вы вокруг порченного искина с бубнами пляшете. Биката, я на тебя куда большие надежды возлагал. После стольких лет опыта тебе их чинить положено с завязанными глазами, одним чихом. Зря, что ли, тебя Бойра натаскивал?
– Здравствуй, Камилл, - слегка напряженным тоном проговорил Семен.
– И чем обязаны честью?..
– Да мне просто интересно. В конце концов, вы эту куклу починили, и теперь она из благодарности обязана вам все рассказать. А заодно и мне, примазавшемуся. В конце концов, я над Колыбелью, что ее программировала, несколько планетарных дней пыхтел, а Джа так и не удосужился объяснить мне, на кой ему такой несуразный программатор сдался. Эй, Бокува! Я Камилл. На роль супервизора не сгожусь?
– Демиург Камилл, у меня есть специальные инструкции не раскрывать некоторые данные в твоем присутствии, - решительно заявила Бокува, сверкнув глазами - буквально сверкнув, не фигурально.
– И ты не являешься супервизором.
– А кто является-то?
– с интересом спросил Палек.
– Да папочка ваш ненаглядный, разумеется!
– поморщился Демиург.
– Джао, кто же еще? Вы бы его позвали. Или так и собираетесь здесь сидеть и тикурин курить?
– Бокува меня уже позвала. Привет, ребята!
– Джао возник из облачка серого тумана. Он носил строгий деловой костюм, но вместо шейного шнурка с его шеи свешивалась смешная широкая желтая лента, скрывавшаяся за вырезом пиджака.
– Давненько не виделись.
– О, Дзи нарисовался!
– возликовал Палек.
– Папочка, родненький, к нам вон тот старый толстый дядька пристает, конфетки сулит и в подворотню зовет котенка показать.
– Ну так сходи, - посоветовал Джао.
– Если он после уединения с тобой не свихнется окончательно, дам ему медальку. Здравствуй, Биката. Здравствуй, Кара. Не сияй в мою сторону такими восторженными очами, а то я совсем растрогаюсь.
– А я, значит, даже "здрасте" не заслуживаю?
– обиженно поинтересовался Камилл.