Река меж зеленых холмов
Шрифт:
На берегу заводи над купой хвойных деревьев, смахивающих на мацы, шло настоящее сражение.
Облако с десяток саженей в диаметре, налившееся грозовой чернотой, описывало круги, лениво отстреливаясь молниями от наседавших на него с трех сторон искинов. Что две девочки и мальчик в возрасте от десяти до пятнадцати лет являются Художницами и Художником, Карина поняла сразу по их горящим ярким пламенем глазницам - первому, что она заметила. Впрочем, кто еще, кроме искинов, мог вырядиться таким образом?
Первая девочка лет пятнадцати в длинном синем платье и белокурыми волосами, волной спадающими до пят, держалась поодаль. Ее глаза полыхали зеленым, а с ладоней протянутых рук в облако летели небольшие розовые кристаллы. Не долетая до объекта атаки, они, впрочем, останавливались и начинали кружиться вокруг него по замысловатым орбитам, почти сразу вспыхивая и испаряясь.
Вторая девочка полыхала из глазниц белым пламенем. Точнее, из глазницы - вторую закрывала пиратская заплата на черном шнурке. Она носила мужскую одежду средневекового бретера: черный камзол с серебряными искрами поверх белой кружевной блузы и длинные черные панталоны, заправленные в высокие ботфорты с отворотами. Длинная черная коса с вправленными в нее серебряными нитями моталась у нее за спиной, а зажатой в правой руке длинной шпагой она пыталась ткнуть тучку. Тучка втягивала бока, уклоняясь от стального шипа, и отвечала молниями, от которых бретерка с легкостью уклонялась.
Наконец, русоволосый мальчик лет двенадцати, щеголявший парадной формой катонийского морского офицера (черный китель с золотыми пуговицами, белая рубашка, синий шейный шнурок, белые штаны, черные ботинки на рубчатой резиновой подошве, черная пилотка с золотым дельфином) пытался обволочь тучку сизым туманом, неспешно струящимся у него из ладоней. Тучка его попытки игнорировала, с легкостью прорываясь сквозь туманные преграды. В него она даже не стреляла, по-видимому, считая его не представляющим опасности. Но вот мальчик вскинул руку - и пространство вновь сотряс беззвучный гром, заставивший солнце заметаться по небосклону. Тучка-нарушительница вспухла, потеряв четкие очертания, и поплыла в разные стороны бесформенными клочьями. Розовые кристаллы тут же впились в них разъяренными пиявками и начали втягивать в себя, а шпага воинственной дуэлянтки засверкала с удвоенной скоростью, не позволяя клочьям снова слиться воедино.
– Так ее, флуктуацию несчастную!
– донесся до Карины, с разинутым ртом наблюдающей за сценой, девчачий вопль.
– Лупи ее, Кайсин!
– Бей, Итиган! Вперед, Мириэра!
– поддержали еще два голоса.
– Ура!
Карина сфокусировала взгляд, и виртуальность послушно прыгнула ей навстречу.
С противоположной стороны битвы в воздухе подпрыгивали и потрясали кулаками три девчонки немногим старше десяти. Две из них, катонийки по виду, щеголяли нагишом, а третья, смахивающая на северянку, носила короткую зеленую плиссированную юбку и белую майку. И у всех троих радостное оживление на лице сменилось глубоким разочарованием, когда растерзанная в клочья тучка вдруг прыгнула вверх и в сторону, оторвавшись от нападающих, и слилась воедино. Затем она забурлила, закипела и с резким хлопком обрела форму гигантского белого кролика в сером жилете и при золотом шейном шнурке. Кролик сделал неприличный жест передней лапой и запрыгал по воздуху, по-прежнему постреливая разрядами статического электричества со своей шкуры. Ничуть не обескураженные неудачей искины вновь принялись атаковать его кристаллами, туманом и шпагой.
– Зачем господин Палек сражается с Художницами?
– удивленно спросила Бокува.
– Ведь это господин Палек управляет флуктуацией?
– Скорее всего, - вздохнула Карина.
– Не беспокойся, госпожа Бокува. Он, конечно, шалопай, но вреда им не причинит.
– Но ведь они могут причинить вред ему!
– Не помешало бы. Может, хоть чему-то научился бы. Но не судьба - на канале обратной связи фильтры стоят, опасные воздействия блокируются. Бокува, ты знаешь вон тех девочек?
– Девочек?
– Бокува подумала.
– Одну знаю. Та, что справа, Умайя Сугой. Она оператор Мириэры, которая в синем платье. Мизза познакомились с ней, когда я… атаковала Мириэру. Вероятно, две другие - тоже операторы.
– Ну, давай тогда познакомимся и мы, - Карина улыбнулась.
– А потом все вместе настучим Лике по ушам за его шалопайство.
– Я… - Бокува замялась.
– Госпожа Карина, я хотела бы подождать в стороне. Я скверно вела себя при прошлой встрече, и боюсь, что меня неверно поймут сейчас. Ты не могла бы остановить ту глупую драку? Я хочу поговорить с сестрами и… братом. Я не знала, что у меня есть брат, - добавила она, подумав, перед тем, как растаять в воздухе.
– Хорошо, - кивнула Карина.
– Сейчас прекратим безобразие. Лика!
– крикнула она во весь голос.
– Перестань немедленно хулиганить!
Эффект превзошел все ее ожидания. Ее голос внезапно обрел силу пожарного набата и, словно отразившись от небесного купола, водопадом обрушился сверху, разбросав по сторонам и ее саму, и искинов, и девочек-операторов, и кролика. Ненадолго наступила звенящая тишина.
– И что это было?
– громко осведомился белый кролик, сжимаясь в размерах и превращаясь обратно в Палека.
– Кара, ты чего орешь? А если бы я оглох?
Он демонстративно поковырял пальцем в ухе.
Карина потрясла головой. У нее в ушах тоже звенело. Она подлетела к брату и зависла перед ним, сурово скрестив руки на груди.
– Лика!
– сердито произнесла она.
– Ты что творишь, шалопай? Ты чего к людям пристаешь?
– Я пристаю?
– удивился Палек.
– Вот они, - он ткнул пальцем в настороженно зависших в воздухе искинов, - ко мне пристают с грязными намерениями, ага, а я вполне себе мирный! Представляешь, лечу себе, никого не трогаю, местность осматриваю. Вижу - непорядок, маца посреди голой степи растет. Где такое видано? Я решил ее поправить, пока никто не заметил. Только одно дерево перекрасил, как мне на голову сваливается сумасшедшая девчонка, вон та, одноглазая, и начинает шпагой тыкать. И орет во все горло - "флуктуация, флуктуация"! А за ней остальные двое. А я, между прочим, облако хотя и мирное, но душевно ранимое. Но не бить же мне их по башке! Вот я и ждал, когда они устанут.
– Лика, - грустно сказала Карина, - они Художницы. Искины. Они не устают. Мог бы и сам сообразить, без моей помощи.
– А я и сообразил, знаешь ли. Я в фигуральном смысле - должно же даже до искинов дойти, что они меня не достают своими глупыми атаками. Но они, похоже, слишком тупые.
– Лика!
– прошипела Карина.
– Ты и так первое знакомство испоганить умудрился. Так хоть не усугубляй. Молчи!
– шикнула она, когда Палек снова открыл рот.
– Дай мне поговорить.
– Да пожалуйста!
– Палек поощрительно ухмыльнулся.
– А я пока еще деревья поперекрашиваю… да шучу я, шучу!
– замахал он руками.
– Не делай такую страшную физиономию, я же знаю, что внутри ты все равно добрая и пушистая.
Нет, сердиться на него казалось действительно невозможным. Двадцать пять лет, а все такой же озорной мальчишка. И когда он повзрослеет?
Махнув рукой, Карина неторопливо подлетела к искинам, к которым уже успели присоединиться девчонки-операторы и зависла перед ними.
– Э-э… добрый день, - осторожно произнесла она.
– Я приношу извинения за действия своего брата. Он не хотел никого обидеть. Меня зовут Карина Мураций. Рада знакомству.
– Карина Мураций?
– недоверчиво спросила одна из голых девчонок.
– Та самая Карина Мураций, знаменитый врач, которая в Сураграше с Драконом воюет? Ух ты! А ты не врешь? Мириэра, скажи?