Река меж зеленых холмов
Шрифт:
– Ирэй набегалась за день и спит. Папа заболел.
– Что?
– Палек нахмурился.
– Ты что-то путаешь. Погоди-ка, проверю.
Он замер в неестественной позе, словно манекен, его взгляд остановился. Канса поежилась. Она очень не любила, когда в ее присутствии муж бросал контроль за проекцией и отвлекался куда-то еще. Конечно, здесь, в виртуальности, и она сама - не более чем проекция, и тоже может куда-нибудь отвлечься, оставив другим вместо себя безжизненную куклу или вообще пустое место. Но все таки видеть Лику… таким неприятно.
– Да все в порядке, - небрежно бросил Палек, оживая.
– Каси, тебе же говорили, что твоим родственникам ничего не угрожает. Тем более - родителям. Обычная простуда. Посидел под кондиционером с жары, и готово. Все в пределах допустимых отклонений, через два-три дня пройдет. Чего ты так расстроилась?
– Лика, помнишь, я говорила, что не хочу становиться Демиургом?
Палек напрягся.
– Ага, - с наигранной небрежностью, ни капельки не обманувшей Кансу, откликнулся он.
– Помню. И?
– Я решила. Я отказываюсь.
Палек со свистом втянул воздух сквозь зубы.
– Каси… - Он расцепил руки жены и все-таки опрокинул ее на спину. Облокотившись на локоть, он устроился поудобнее и, склонившись, поцеловал ее в губы. Канса не ответила. Она просто лежала и выжидательно смотрела на него. Этого момента она боялась больше всего. Она чувствовала себя предательницей. Только бы он не расстроился!
– Каси, - Палек со вздохом отодвинулся.
– Ты же обещала подумать. Как следует подумать.
– Я подумала как следует. Лика, я не хочу жить вечно. Пусть все идет своим чередом, ладно? Я ведь не бросаю тебя. Не обижайся, ладно?
– К-ссо… - Палек с размаху ударил кулаком по земле.
– Миллионы людей во всем мире мать родную убили бы за возможность стать Демиургом, а те, кто заслуживают, рефлексируют и отказываются. Что за мир у нас такой? Каси…
– Пожалуйста, Лика, не надо. Я решила. Отключи кокон, или как он там называется, с помощью которого перенос готовится. И данные сотри, которые он накопил. Они не потребуются.
– Каси…
– Нет, Лика. Ты ведь много раз говорил о свободе воли и о том, что каждый должен выбирать свой путь в жизни. Не навязывай мне свой выбор. Я очень тебя люблю, но нашим путям суждено разойтись. Я ведь просто…
– …мещаночка, которая мечтает о добром толстом муже, трех детишках и собаке, - закончил за нее Лика.
– Я помню. Каси, ты просто не понимаешь, какое ты сокровище на самом деле. Ты лучше всех на планете.
– Даже лучше Карины? И Яны?
– Лучше!
– твердо заявил Палек.
– Гораздо лучше. Ты такая же добрая, упрямая и независимая, как они. Но они-то привыкли к своей силе и своим способностям. Они знают, хотя бы подсознательно, что могут защититься и выжить в любой ситуации. А ты - не можешь. У тебя нет особых способностей, тебя любой обидеть может, но ты все равно не боишься выбирать в жизни свою дорогу. Каси, милая, дорогая моя, ну что я должен тебе сказать, чтобы ты передумала? Хочешь, я стихи в твою честь сочиню? Картину нарисую? Песню спою?
– Не надо, - улыбнулась Канса.
– Поешь ты ужасно, от твоих стихов уши вянут, а от картин я только смущаюсь. Лика… - Она приподнялась на локте и поцеловала его.
– Я тебя очень люблю, Лика. Но любовь пройдет рано или поздно. Нам хорошо вместе, но давай не станем превращать счастье в обязанность. Ничего хорошего не выйдет.
Она провела ладошкой по его груди и снова поцеловала - в губы, в шею в ямочку между ключицами.
Палек осторожно отстранил ее.
– Тяжелый случай… - пробормотал он.
– Придется привлекать тяжелую артиллерию. Активировать дальнюю связь, - произнес он в пространство.
– Поиск контакта по имени: Джао. Дзи, ты нужен. Срочно. Отвлекись, а?
– Не надо!
– запротестовала Канса, но Палек решительно прикрыл ей пальцами губы.
– Тихо!
– цыкнул он.
– Жена да убоится мужа.
– Связь установлена. Джао в канале, - проговорил из ниоткуда мелодичный женский голос.
– Режим трансляции основного канала в звук.
– Да, Лика?
– откликнулся мужской голос.
– Что там у вас? Опять Кару кто-то из пулеметов расстрелять попытался?
– Дзи, проявись, - попросил Палек.
– Желательно в человеческом виде.
Воздух замерцал, и в воздухе возникла мужская фигура. Ее глазницы переливались оттенками синего пламени. Эту маску Канса раньше не видела.
– Глаза тоже можешь сделать нормальными, - нетерпеливо сказал Палек.
– Дзи, с Каси проблема. Она все-таки решила отказаться. Считывающий кокон требует деактивировать. Ну скажи ей что-нибудь умное, а? Меня она не слушает.
– Здравствуй, Канса, - улыбнулся Демиург, обретая человеческий вид, и Канса улыбнулась ему в ответ. Она знала, что сущность, скрывающаяся за маской Дзинтона Мурация, чудовищно стара и невообразимо могущественна, но не испытывала перед ней страха или отчужденности. Джао обаял ее с первого взгляда. Обаял - и всегда держался с ней раскованно-дружески, как с равной. Как мог бы держаться хорошо знакомый студент с соседнего потока: без излишней фамильярности, но и без холодка отдаления старшего к младшей. Хороший друг мужа, одобряющий выбор своего товарища.
– Давай по порядку.
Он поддернул штаны делового костюма странного покроя и уселся рядом на траву.
– Итак, ты решила, что не хочешь становиться Демиургом, ага?
– Ага, - согласилась Канса.
– И повод?..
– Отец у нее простыл, - недовольно буркнул Палек.
– И опять старая песня - не хочу, не буду, брошу тебя на произвол судьбы, найду правильного мужа…
– И вовсе не брошу!
– возмутилась Канса.
– Лика, чего ты врешь?
– Он не врет, он домысливает, - пояснил Дзинтон.
– Фантазия у него буйная с самого детства. Какие только истории он мне не рассказывал в оправдание школьных прогулов! Роман написать можно. В трех томах с продолжениями. Он тебе не рассказывал, как я его порол за то, что он в заброшенные дома с приятелями лазил? И Яни за собой таскал. У пацанят поджилки тряслись при мысли о привидениях, которые там могли жить, и они Яни с собой вроде как защитницу брали. Благоразумную Кару им ни разу соблазнить не удалось, а Яни сама тот еще фрукт, с радостью участвовала. То и дело домой являлись в кровь исцарапанными. Но девочек пороть непедагогично, а вот Лику я…
– Ты у нас тоже не врешь, а домысливаешь?
– поинтересовался Палек.
– Ты ж меня в жизни пальцем не тронул. Ты вообще не догадывался, чем мы с Яни занимаемся, пока я сам случайно не проговорился.
– Старших, - назидательно проговорил Джао, - нужно уважать. Старшие не врут, они искренне заблуждаются. Или страдают преждевременным склерозом, за что им полагается втайне сочувствовать, а внешне кивать и почтительно соглашаться. Что же до "не догадывался" - Лика, ты уже усвоил, что такое "лонжа"? Думаешь, я вас хоть на секунду с нее спускал? Когда ты в сорок пятом с двадцатисаженного обрыва навернулся, почему, думаешь, то хлипкое деревце из земли с корнями не выдралось, а?