Река меж зеленых холмов
Шрифт:
– Да, Джао, - прозвенела колокольчиками белокурая девочка в длинном синем платье, возникнув в воздухе перед Демиургом.
– У меня достаточно ресурсов для общения. Доброго дня, господа и дамы, рада приветствовать вас в Ракуэне.
– Милашка!
– одобрила Майя, разглядывая Художницу.
– Почти такая же милашка, как я. Джа, неужто сам внешний вид разрабатывал? У тебя наконец-то прорезался художественный талант?
– Да он синий цвет от аквамаринового не отличает!
– фыркнул Камилл.
– Вон, Лика подтвердит. Моя Колыбель визуализацию собирала, по типовым шаблонам.
– Не твоя Колыбель, а мастер Нобара Гахака при помощи Колыбели, - поправил Джао.
– Только не начинай дискуссию! Потом, если хочешь, всласть поспоришь. Мириэра, снимаю ограничения на передачу информации о Ракуэне всем Демиургам, а также Кансе.
– Принято, - прозвенели колокольчики.
– Художницы и Контролеры оповещены.
– Спасибо. Покажи нам, пожалуйста, Вамати. Без обратной связи.
– Выполняю.
Мир вокруг Кансы мигнул, и она вдруг очутилась высоко над землей, машинально ухватившись за мужа покрепче. Вокруг парили какие-то незнакомые птицы, а под ними…
Под ними расстилался город. Не очень большой - около версты в длину, раскинувшийся по обеим берегам неширокой спокойной реки. Незнакомого вида дома в три-четыре этажа - островерхие черепичные крыши с торчащими каминными трубами, беленые стены, застекленные стрельчатые окна. Широкие улицы, мощеные пригнанными каменными кирпичами, деревья с корнями, аккуратно обложенными бортиками из красного кирпича, ленивые собаки, валяющиеся у ворот низких оград вокруг двориков с аккуратными ухоженными цветниками… И люди. Деловито спешащие люди в одежде странного покроя. Женщины в легких платьях разной степени открытости, с корзинами в руках. Мужчины в мешковатых старомодных костюмах и потешных широкополых шляпах, неспешно шествующие налегке или инструментами. Возчики, подгоняющие запряженных в повозки осликов, всадники и всадницы на конях, седоки в легких открытых повозках…
И вокруг - ни одного автомобиля. И фонарные столбы, к которым не тянется ни одного провода.
– Погоди-ка, Дзи!
– Палек пошевелился, и Канса почувствовала, как под ногами формируется что-то невидимое, но твердое. Она с облегчением выпустила руку мужа и украдкой потопала ногой, чтобы проверить, как держит.
– Я же сюда заглядывал… да буквально два или три дня назад. Меня девчонки таскали, чтобы похвастаться, как здорово нарисовали. Здесь же пусто было! Дома стояли - и все.
– Сорок два планетарных часа назад, - прозвенела Мириэра, - результаты испытаний системы на полигоне признаны успешными. Ракуэн переведен в штатный режим эксплуатации примерно восемнадцать планетарных часов назад. В настоящий момент разбужены триста восемьдесят один нэмусин в пятидесяти четырех локациях. На данной стадии значимых отклонений от прогнозируемых траекторий развития не зарегистрировано, хотя статистических данных недостаточно для достоверного анализа.
– Джа, что такое "нэмусин"?
– требовательно спросила Майя.
– Объясняй с начала.
– Нэмусин - психоматрицы биоформ, полностью перемещенные в виртуальность. Мириэра, я временно возьму управление каналом на себя. Демонстрирую на примере.
Город внезапно резво прыгнул навстречу, и один из мужчин словно оказался обрамленным невидимой, но вполне ощущаемой рамкой. По ее сторонам заструились потоки разноцветных символов, которые Старшие использовали в общении между собой.
– Эй, помедленнее!
– окликнул Палек.
– Я не воспринимаю. И Каси наверняка тоже.
– Мириэра, дублирование на общем, - скомандовал Джао, и с одной стороны рамки потекли вполне узнаваемые слова.
"Майцура Васурэппой. Родился 18.26.769. Умер 03.06.858. Непосредственная причина смерти: острая коронарная недостаточность. Общая причина смерти: естественный возрастной износ организма. Текущий уровень подавления личности: 34%. Тенденция к восстановлению личности: недостаточно статистических данных. Последний род занятий: пенсионер. Предпоследний род занятий: старший оператор роботизированной линии на автомобильном заводе корпорации "Курума" в городе Тахока. Текущее положение: ремесленник в жестяной мастерской…"
– Джа, я тебя разве не учила в свое время, что термины перед использованием необходимо определять? Что такое "подавление личности"?
– поинтересовалась Майя, отбрасывая за спину золотистую гриву. Внезапно она нахмурилась.
– Только не говори, что ты перетаскиваешь в виртуальность умерших в реальном мире!
– Почему не говорить?
– удивился Джао.
– Именно так и скажу: я перетаскиваю в виртуальность умерших. По крайней мере, тех, с кого наш с тобой комбинированный эффектор успел снять зрелую психоматрицу. А что тебя так удивляет?
– Масштабы, Джа. Масштабы. Ты вознамерился перетащить сюда вообще все население Текиры?
– Майя, а можно я все-таки начну с начала, предварительно дав определения?
– с ехидными нотками в голосе поинтересовался Джао.
– В точности, как ты любишь?
– Валяй, - милостиво кивнула Демиург, и ее устремленный на Кансу взгляд стал задумчивым.
– Начни с места, когда тебе вообще идея в голову пришла.
– Она не мне пришла. Она возникла задолго до меня. Ты у нас поумнее Камилла…
– Спасибо, Джа, - Камилл отвесил царственный поклон.
– Я ценю твое высокое мнение.
– …так что в психологии разбираешься получше его, - невозмутимо закончил фразу Джао.
– Какова, по-твоему, причина возникновения упорядоченных верований в сверхъестественное?
– Мне начать с цитирования предисловия к какому-нибудь учебнику или диссертации?
– деловито поинтересовалась Майя.
– Поиск выдает больше полутора тысяч полностью и частично уцелевших источников начиная с девятнадцатого века.
– Ты своими словами. Ты ведь интересовалась темой, я знаю. Ну?
– У меня нет короткого ответа, Джа. Масса причин. Что ты хочешь услышать? Вернее, так: твоя версия?
– Смерть. Причем смерть не собственная, а чужая. Вот как у Каси сейчас.
Джао покосился на Кансу.
– Смириться со своей собственной смертью сложно, но можно. В конце концов, она касается только тебя. Когда умираешь сам, все заканчивается раз и навсегда. Куда тяжелее смириться со смертью любимых и близких - они уходят, а ты остаешься жить с сознанием утраты. Зачастую человеку легче пожертвовать своей жизнью, чем позволить умереть тому, кто ему дорог. Верования в загробную жизнь, перерождение или продолжение существования в той или иной форме в прежнем мире - все это не только и не столько попытка понять, что станет с самим тобой. Это прежде всего попытка убедить себя, что дорогие тебе люди по-прежнему живы, пусть и не доступны тебе. Ребенок, который убеждает себя, что мертвая мама просто уехала и скоро вернется - тот зародыш, с которого начинается любая вера. И главный столп любой религии - иконы и алтари, у которых молятся за счастье умерших или приносят им дары.