Река сокровищ
Шрифт:
– Тикток знаешь?
– спрашивает старикан.
– Я знаю токте, - говорю.
– Это детская игра в Эквадоре.
– Играешь?
– спрашивает.
– Ни разу не играл. В Эквадоре видел, как играют. У нас в Англии есть похожая игра, называется "шарики".
– Даже не слыхивал про те края, - говорит вождь.
– Вот, это тикток.
Затем он пустился в объяснения, затянувшиеся до вечера. Тикток, мол, не похож ни на какие другие орехи. Все на свете, рассказывал вождь, все на свете хоть чуть-чуть да умеет думать. Даже у зеленого листка хватает ума повернуться к свету. Даже крыса умеет думать.
Тут зашелестело какое-то тиктоковое дерево. Его орехи взмолились: "А нам?" И был ответ: "Вас чересчур много, а разума теперь чересчур мало. Но надобно поступать по справедливости. Пусть же один орех тикток из каждых десяти миллионов мыслит, как человек, и повинуется его воле. Да будет так".
Вот почему, утверждал старый хрыч, ядро тиктока похоже на человеческий мозг. Поглаживая здоровенный нож, вождь заверил меня, что неоднократно видывал и то, и другое, и что сходство прямо-таки разительное. Но, сами понимаете, лишь поверхностное.
Ибо из десяти миллионов орехов тикток умение мыслить даровано лишь одному. Орехи же весьма плодовиты и обильно произрастают в джунглях. Если верить старому дикарю, всякий, кому посчастливится найти десятимиллионный орех, непременно разбогатеет, поскольку орех повинуется своему владельцу.
– А теперь играй в тикток, - приказал он.
– Да я не умею.
Не слушая возражений, он подвел меня к плоской ровной площадке, утоптанной бесчисленными ногами. На одном из краев площадки кто-то намалевал охрой круг. Внутри круга были разложены десять орехов, один в центре, остальные по окружности.
Цель игры - выбить за пределы круга все десять орехов одиннадцатым, то есть битой, при возможно меньшем числе ударов. Как игра, доложу я вам, тикток куда сложнее биллиарда. Бить надо с расстояния примерно в два метра. Хороший игрок расчищает круг пятью ударами; незаурядному хватает четырех; непревзойденный обходится тремя, ловким щелчком запуская биту свой овальный орех тикток - с большого пальца.
На площадке играли несколько юношей, а гораздо более многочисленные зрители азартно заключали пари, ставя все, вплоть до набедренных повязок, на чемпиона, который недавно сделал партию за три удара.
– А теперь, - шепнул старый чудак, - потри тикток ладонями, подыши на него и покричи ему мысленно - расскажи ему, что он должен делать. Потягайся с чемпионом. Ставь в заклад рубашку.
Остаться без пижамной куртки - невелика утрата. Более того, у меня, если помните, оставались изумруды. Молодой игрок пощупал хлопчатобумажную ткань и выставил против нее ожерелье из золотых самородков, причем самый крупный был величиной с виноградину.
Молодой игрок бил первым. С одного удара вылетели пять орехов. Со второго - четыре. Мой противник справился с задачей за три удара. Теперь мой черед. Поглаживая орех, я сказал ему без слов: "Ну-ка, старина, покажи, на что ты способен. Попробуй управиться за один раз, просто чтобы ошарашить туземцев".
Запустил я свой орех без особых надежд и без всякого навыка. Вращаясь волчком,
Слышали бы вы, какой тут поднялся шум! Я побил рекорд. Подняв свой орех с земли, я приласкал его и согрел в ладони.
– Такого я никогда не видел, - изрек вождь.
– Два раза - да. Один раз нет. Я понимаю, в чем дело: линии ядра в твоем орехе в точности повторяют линии твоего мозга. Ну и счастливчик же ты.
Прикидывая выигранное ожерелье на вес, я спросил:
– В ваших краях найдутся подобные побрякушки?
Вождь сказал: нет, у них золото не в цене. Экс-чемпион выиграл ожерелье ниже по течению, где такие штучки подбирают со дна реки и дарят женщинам на украшения. Бусы из зубов врага - вот это вещь! А желтое вещество слишком мягкое и слишком тяжелое.
– Если хочешь, наведайся к ним и выиграешь столько, сколько сможешь унести с помощью десятка силачей.
Я пообещал ему, что, как вернусь, привезу ружья, пули, топоры, ножи и все, что его душеньке угодно, пусть только одолжит мне надежное каноэ, даст пяток дюжих гребцов и снабдит провиантом. Вождь согласился, и мы тронулись в путь.
Короче, обобрал я другое селение и двинулся вниз по реке, увозя еще два боевых каноэ с золотом, гранатами, рубинами и так далее. Мне бы на том и угомониться. Но ведь успех кружит голову.
Я заночевал в хижине одного португальца, мелкого торговца, предварительно купив у него белый костюм сурового полотна, две сорочки, пару брюк и иную одежду.
– Ваша слава бежит впереди вас, - сказал португалец, завистливо разглядывая меня и золотые самородки, которыми я с ним расплатился. Вдоль всей реки вас прозвали Человек-Тикток. А ведь я случайно знаю, что в тикток не умеет играть ни один белый - этой игре надо обучаться двадцать лет. Как вы это делаете?
– Сноровка, - пояснил я.
– Ну, дайте мне еще один самородок, а взамен получите хороший совет... Спасибо. Мой вам совет - отправляйтесь-ка прямиком на Амазонку и по ней к океану. Не останавливайтесь в следующем селении (у вас на пути будет всего одно) и не играйте там. Индейцы племени эспорко - отъявленные головорезы. Не искушайте судьбу. За четыре унции золота я снабжу вас превосходным оружием, револьвером бельгийского производства.
Револьвер я взял, а советом пренебрег, и на рассвете мы продолжили свой путь. К концу дня навстречу нам выплыли несколько каноэ. Мои гребцы сплюнули за борт и сказали:
– Эспорко, хозяин... очень плохо.
– Они что, нападут на нас?
– встревожился я.
– Нет.
Гребцы растолковали мне, что индейцы-эспорко - самые прожженные плуты и пройдохи на всем плато Мату-Гросу. Но я, любовно сжимая в ладони тикток, подметил, что в каждом каноэ сидит девушка, на каждой девушке ожерелье из неограненных рубинов, а кроме ожерелья - почти никакого убранства. Мужчины же, высокие и крупные, как все индейцы, отличались приятными, непринужденными манерами, оружия при себе не имели, улыбались от уха до уха и излучали хорошее настроение. Они обратились ко мне с приветствием, величая "синьор Тикток", а девушки закидали меня цветами.